Дети Ирия. Ладомира
Шрифт:
— Его все в городище знают, живёт в лесу. Крутит любовь с Вилой, лесным духом… — вышла из положения Ладомира. А сама подумала: «Неужели он обо всём догадался?..»
— Мне всё равно, что у тебя с ним было… — вновь заговорил Яромир. — На вересень [50] свадьбу справим… А теперь прыгай со мной через пламя!
Не успела Ладомира ойкнуть, как уже летела с женихом рука о руку через костёр.
Приземлившись на землю, Яромир, отдышавшись, сказал:
— Теперь, ты — жена моя. Идём…
50
Вересень —
Он подвёл её к льняной скатерти, на которой были разложены яства, стояли кувшины с сурьей и жбан пива. Рядом с «застольем» на траве лежал Сдоба, держа в объятиях полуобнажённую девку.
Яромир подхватил жбан пива и отпил из него пару глотков. Протянул его своей невесте.
— Выпей! Всё же праздник!
Девушка повиновалась…
Яромир увлёк невесту вглубь леса. Там под деревьями была расстелена медвежья шкура, готовая принять их в свои объятия. Подле неё стояли небольшие деревянные фигурки Агуни, Ладомиры, Живы и Мокоши. Ладомира, увидев ложе, на котором ей предстояло соединиться с Яромиром перед ликом богов, взмолилась:
— Пусти меня… Мне надо по нужде… Я быстро вернусь…
Яромир ослабил хватку и отпустил невесту. Та скрылась в кустах, обдумывая, что делать дальше. Сквозь ветки Ладомира видела, как она предстала перед Яромиром обнажённой. Девушка округлила глаза и открыла рот от изумления.
— Выпей, мой суженый… Это напиток любви… — произнесла обнаженная «Ладомира» и протянула своему жениху чашу с неким напитком. Тот с нетерпением принял угощение, пригубил, отбросил чашу и набросился на свою «невесту».
Из своего укрытия Ладомира видела, как она возлегла с Яромиром на ложе, и как тот мгновенно раскатисто захрапел.
Обнажённая «Ладомира» поднялась с ложа, надела рубаху. Тотчас лик её изменился, и стала она прежней Сияной.
Ладомира, словно подстреленная лань, выбежала из своего укрытия.
— Ведунья?! Сияна?! Ты ли это?
Тем временем Сияна опустилась на колени и припала к земле.
— Простите меня боги Агуня, Лада, Жива, Мокошь за обман. Не могут жить вместе Яромир и Ладомира, не могут зачинать детей в нелюбви.
Затем ведунья резко поднялась и обратилась к девушке.
— Идём. Лесьяр ждёт в лесном храме Лады.
Сияна взяла девушку за руку и увлекла за собой в чащу леса.
Сияна и Ладомира со всех ног бежали через лес. Неожиданно ведунья остановилась. Она привлекла к себе девушку и, заглянув ей в глаза, спросила:
— Ты уверена, что хочешь соединить свою судьбу с судьбой Лесьяра?
— Да… — пролепетала Ладомира.
— И не пожалеешь об этом? Не пожалеешь, что придётся покинуть родные края? — наседала ведунья.
— Не пожалею, — уверенно ответила девушка.
— Тогда идём, всё готово к свадьбе…
Вслед за Ладомирой и Сияной летела маленькая пушистая кукша. Наконец она опередила их на подходе к древнему храму и примостилась на деревянном плече изваяния Купальницы, дабы с высока наблюдать за предстоящим обрядом.
Тем временем в храме Лады шли свадебные приготовления. Ждана наплела венков, украсив ими головы идолов Лады, Лели и Купальницы. При входе в храм она расстелила длинный кусок некрашеного полотна, символизирующий мост, — переход из мира людей в мир богов, перед ликом которых свершиться сочетание браком.
Занимаясь приготовлениями, Ждана напевала древнюю песню:
— Из-за гор, гор, высоких гор, Из-за леса, леса тёмного Вылетали ветры буйные, Отбивали лебедь белую Что от стаи лебединыя, Прибивали лебедь белую Что ко гусям, серым уточкам. То не лебедь — красна девица, То не гуси, серы уточки, — То жених с своей дружиною. Расспалился Огонь-батюшка, Расплескалась Вода-матушка, Вострубили трубы медные — Сужены идут да ряжены, По мосту идут на капище, Скатертью дорога стелется…Волхв Любомир прохаживался вокруг капища. Лесьяр, облачённый в лучшую льняную рубаху и порты, сгорал от нетерпения в ожидании своей суженой. Наконец Сияна и Ладомира появились подле храма и перевели дух. Лесьяр бросился к невесте и заключил её в объятия.
Волхв приблизился к молодым, смерил их цепким взором.
— Давно я не сочетал молодых в древнем храме Лады. Бодричи предпочитают новый храм, что подле городища… — задумчиво произнёс он.
Тем временем Ждана надела венки на головы молодых. Они встали на раскатанный по земле холст. Волхв — при входе в храм.
Сияна подала молодым пышный каравай, испечённый Жданой. По обычаю жених и невеста разделили каравай на две части: с поклоном передали одну часть волхву, другую принести Ладе и её спутницам на алтарь.
Ладомира и Лесьяр стояли подле алтаря, взявшись за руки. Сияна поднесла им блюдо, на котором лежали два кольца из заветного сундучка Вилы. Наследство Вилы к тому моменту несколько поубавилось: Лесьяр щедро наградил Ждану и Любомира. Однако меркулов осталось достаточно, что бы обзавестись хозяйством на новом месте.
— В знак любви и верности перед ликами Лады, Лели и Купальницы обменяйтесь кольцами, которые скрепят вас семейными узами до самой смерти.
Лесьяр принял с чаши маленькое женское колечко из серебра со вставкой из горного хрусталя и надел на средний пальчик правой руки Ладомиры. Девушка также взяла кольцо, предназначенное для суженого. Оно было золотым со вставкой из чёрного гагата [51] .
Тем временем Сияна затянула речитатив:
— Среди Сварги перстни скованы, В светлом Ирье позолочены, На земле волхвом оценены. Кому эти перстни носить? Князю светлому со княгинюшкой, Лесьяру с Ладомирушкой…51
Гагат — чёрный янтарь.