Дети Луны
Шрифт:
— Ага.
— С ума сойти. Твой отец, наверное, в гробу перевернулся.
— Не говори глупости, — насупился Гарри. — Мы не можем знать, что было б, если бы мои родители остались живы в ту ночь, и гадать бессмысленно. Сейчас же дела таковы, что я — оборотень, а ты мой истинный партнер. Узы, которые считаются магией одними из самых крепких. Более того, наша связь признана родом. Да и бабушке с дедом ты нравишься.
— В самом деле?
— А то! Принцы должны теперь себе локти кусать от досады.
— Да уж... — Северусу сложно было представить свою магическую родню, которую он видел лишь однажды, мельком,
— Точно тебе говорю! И вообще, пошли спать. Не нужно забивать голову всяческими глупыми мыслями «если бы, да кабы» — это не продуктивно.
Снейп вынужден был согласиться с супругом, и последовал за ним в спальню. Неожиданно зельевар понял, что его магия ластится к магии Поттера, словно невидимая кошка. Подобное поведение свидетельствовало о наличие связи куда явственнее, чем все возможные слова. Правда, заметить такое могли лишь те двое, между которыми существовали узы. Впрочем, Северус даже обрадовался этому.
Всю свою жизнь Снейп добивался всего собственным трудом, и ценил подобное в других людях. Он никогда не стремился в ряды аристократов, да и те, за исключением разве что Люциуса, всегда держались в стороне. А вот теперь Северус один из них. Судьба, воистину, непредсказуемая дама. Правда, все это меркло и не имело никакого значения по сравнению с тем, что Гарри с ним рядом, и вот так легко вытеснил одиночество из его жизни, подарив семью.
Несмотря на тайную помолвку и прочие ухищрения, Снейп ощущал себя счастливым. Особенно когда Поттер увлек его в кровать, уткнулся в плечо и пробормотал:
— Люблю тебя!
Оставалось только прижать это чудо теснее к себе и ответить:
— Я тоже тебя люблю, Гарри.
Конечно, после таких признаний о том, чтобы просто заснуть, не могло быть и речи. Северус занимался любовью со своим партнером нежно и неспешно, словно старался лучше прочувствовать его и насладиться не только магическими узами, но и кровными. Гарри не возражал. Его волк тоже. Поняв законность положения вещей, зверь не рвался занять главенствующую позицию, а просто нежился в ласках партнера.
Единственным неприятным моментом этой ночи оказалась необходимость проснуться до рассвета. Поттер вынужден был вернуться в гриффиндорскую башню. К счастью, его отсутствие для остальных учеников осталось незамеченным.
Не успел парень переодеться в пижаму, как прямо на его кровати материализовался домовой эльф в ливрее. Гарри такого никогда не видел. Явно не из прислуги Хогвартса. Звериное чутье подсказывало, что хозяева домовика ему когда-то встречались.
— Ты служишь братьям Дэгре? — уточнил молодой оборотень.
— Совершенно верно, лорд Поттер, — церемонно поклонился эльф. — Мои хозяева велели передать вам это.
В лапках возник толстый свиток. Видимо, инструкции. К нему прилагалась записка, поясняющая это, а также то, что близнецы будут присутствовать на субботней церемонии. И призыв ни в коем случае не начинать ее без них.
Как только Гарри прочитал коротенькое послание, домовик снова поклонился и исчез с легким хлопком.
Решив, что снова ложиться спать бессмысленно, парень предпочел ознакомиться с советами адвокатов. Чтение оказалось... увлекательным. Братья подошли к делу обстоятельно, подготовив не только речь, но и снабдив ее нужными доказательствами. В свиток оказались вложены выписки со школьного
Этим же днем Поттера отозвал в сторонку Эштон. Они перебросились парой фраз, смысл которых сводился к тому, что на субботней церемонии ожидается не только Фадж, но и отряд невыразимцев для поддержания порядка. Похоже, ощущение грядущего скандала было не только у Гарри.
Дамблдор планировал провести церемонию обручения лично (у него имелись такие полномочия как у главы Визенгамота), в узком кругу. Вот только не получилось. Когда Малфой-старший заявил о своем желании присутствовать в качестве главы попечительского совета, директор лишь скрипнул зубами, но когда такое же желание выразил министр... Визит волшебника такого ранга означал не только пристальное внимание властей, но еще и присутствие прессы. Да и отказаться не было никакой возможности. Только смириться.
В последние дни перед церемонией директор предпочел вообще прятаться ото всех в своем кабинете, якобы решая важные проблемы, а на самом деле стараясь не светиться. Так как облик его сейчас не очень-то соответствовал образу светлого волшебника. Слишком раздосадован он был, да и проклятье давало о себе знать с каждым днем все сильнее. Но и речи не шло о том, чтобы все отменить. Дамблдор был самоуверен до крайности. Да и что может предпринять какой-то мальчишка?
Утром перед церемонией в гриффиндорской гостиной появилась профессор Макгонагалл. Еще более хмурая, чем обычно, она обвела взглядом своих подопечных и заявила, что сегодняшний выход учеников в Хогсмид отменяется. Впрочем, никто в магическую деревню и не стремился, справедливо полагая, что в замке развернется действо поинтереснее. Правда, Минерва поспешила всех разочаровать сообщением, что обручение будет в золотой гостиной, куда будут допущены только непосредственные участники и специально приглашенные лица.
После этой ошеломительной новости декан Гриффиндора велела Гарри зайти к ней в кабинет. В запасе у парня оставалось как минимум еще часа два, поэтому он пошел как есть, не переодевшись. Во-первых, не стоит раньше времени шокировать общественность, а во-вторых, эльфы из поместья должны были доставить костюм через час. Предстать в школьной форме на таком мероприятии у Поттера даже в мыслях не было.
Профессор Макгонагалл сидела за столом, поджав губы и держа спину так прямо, словно ее на кол посадили. Окинув Гарри непонятным ему взглядом, она проговорила:
— Так уж вышло, что сегодня у вас весьма важное событие, мистер Поттер.
— Вот именно, так уж вышло, — холодно согласился парень.
— Сразу скажу, я не в восторге от скоропалительности Альбуса, но раз уж обстоятельства таковы, то я надеюсь, что вы будете вести себя так, как подобает джентльмену.
Гарри устало посмотрел на своего декана. Все эти игры и недоговорки достали его просто невозможно представить как. Даже сейчас, пока Минерва говорила, парень чуял ее недовольство с нотками жалости. И Поттер ответил как есть: