Дети Междумирья
Шрифт:
Опираясь на нюх, а не на смысл фраз, я всегда хорошо понимал северных нэссов, поэтому вполне мог сейчас служить переводчиком:
«Он просит тебя продолжить визжать. Считает, что тогда ты прекратишь глазеть на его голову… Он смущается от твоего пристального внимания»
Настасья быстро отвела глаза и пузырьки в волосах нэсса исчезли.
– Не умеющий летать, да будет вознесен! – многозначительно проговорил нэсс. – Утренние перелеты очень полезны для здоровья. – после этих слов мы почувствовали, что кокон из паутины поднимается.
Первой запаниковала Настасья.
– Эй?! Что это вы делаете? – хрипло
Выглянув наружу, мы с Дэном, признаться, тоже оторопели. Оказывается, наша тюрьма взлетала не сама по себе. Сквозь щели в паутине мы видели трех нэссов, которые держали наш кокон. Причем, нэссий способ полета казался совершенно не надежным.
– «Эти серые лица не внушают доверие!» [15] – косясь «за борт», тихонько пропел Дэн. Я был с ним целиком солидарен. Нэссы сначала глубоко вдыхали, раздуваясь до шарообразной формы, а потом резко выпускали из себя воздух, развернув лица в противоположную направлению полета сторону. Вот так они и летели, придерживая кокон с нами на своих не слишком крепких плечах. При этом все мы вместе то замирали и начинали падать в моменты нэсьих вдохов, то резко продвигалась вперед и вверх на их выдохах.
15
строчка из песни Земфиры
И почему мы не могли пройти пешком?
– Пешком бы мы шли до нашей пустыни несколько суток! А так – два часа и дома, – любезно сообщил Подбо.
«Это он намекает на то, что скорость полета нэсса на самом деле очень высока» – сообразил я.
– А ведь и правда! – Дэн умудрился найти обширное отверстие в паутине, сквозь которое можно было хорошо рассмотреть землю. Та передвигалась весьма стремительно. – Зря я, когда учился в Академии, пренебрег изучением нэссьего метода полета! Впрочем, у меня бы и не получилось. Нужна такая же эластичная кожа, как у нэсса и такое же плавающее расположение внутренних органов.
– Несправедливо! – Настасья тяжело вздохнула. – Нэссы умеют летать и сами, и на драконах… А люди – ни то, ни другое… Если бы я могла летать.. Эх… Я бы немедленно полетела бы за Маргошей, забрала бы ее, а потом – отправилась бы домой…
– Маргошей? – насторожился Подбо. – Это имя выжгло мне уши! По сто раз в день оно звучит в них! Им называют у вас каждую девочку?
– Нет… Это кличка моей подруги… А что? Ах! – Настасья тоже начала немного понимать намеки нэссов. – Моя Маргоша – у вас, да? – и тут же объяснила: – Ну, раз он часто слышит ее имя, значит, ее кто-то зовет, значит, она у них там есть…
– Иногда я прихожу к выводу, что не все люди – глупые и не понимающие слов. – согласно закивал Подбо.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее, где Марго? – вежливо попросил Денис. – Цель нашего путешествия – ее поиски…
– Имеющий глаза, да увидит, имеющий язык, да придержит его! – с улыбкой ответил Подбо, намекая, что не имеет права ничего рассказывать. – Пленник – собеседник милый, но запретный. Никто не может объясняться с ним!
Перевод не понадобился. Все всё поняли. И про то, что о Марго мы пока не узнаем. И, главное, про то, что мы действительно в тюрьме. Не гостями, не путешественники, не подозрительными личностями, а именно пленниками назвал нас нэсс. И это было не слишком приятно…
11. Объяснения нэссов
Обладателям слабых нервов лучше не знать, каким образом нэссы приземляли наш кокон. Да, что говорить, даже мне – много чего повидавшему, матерому псу – эта посадка до сих пор иногда снится в ночных кошмарах. Нас попросту отпустили. Кокон, набирая скорость, начал падать.. Все внутри у меня резко поднялось вверх. Настасья, побледнев, до крови прикусила губу. Денис крепко прижал сестру к себе. И тут раздался жуткий, протяжный вой. Секундой позже я понял, что издаю его сам. Все это было настолько противно, что больше всего хотелось поскорее прекратить падение. Пусть даже, резко встретившись с землей…
Резкой встречи, однако, не произошло. За несколько секнуд до столкновения кокона с верхушками деревьев, нас подхватила невесть откуда взявшаяся толпа нэссов и осторожно опустила на большую освещенную солнцем поляну.
– У вас всегда так приземляют, или нас попросту уронили? – первым из всех нас опомнился Дениска. – Признайтесь, как было на самом деле?
– О том, что есть на самом деле может судить лишь тот, кто пройдет ритуал глубокого раздурманивания… – сообщили нэссы.
– Ах вот вы о чем! – улыбнулась Настасья. – Но мы и не одурманены. Мы не слушаемся Гласа и клятва на нас не подействовала!
Нэссы удивленно переглянулись.
– Люди – без Гласа в умах… Так не бывает! – растерянно пробормотал Подбо. – Я должен посоветоваться с начальниками…
Как не странно, советоваться Подбо отошел с теми рабочими нэссами, кто нес наш кокон.
– В начальстве у нэссов те, кто больше умеет. Разумеется, они же, выполняют самую сложную работу – они ведь лучше могут с ней справиться. – пояснил Денис, изучавший некоторые обычаи нэссов в Академии.
– Все в руках старейшин, – сказал Подбо через минуту. – Один из них готов принять вас немедленно, – и тут же добавил: – Люблю гостей! Вперед ко мне!
По узкой петляющей тропке Подбо повел нас куда-то в чащу.
«Сбежим? – кратко поинтересовался я. – Что он нам сделает?»
«Пока рано, – решил Денис.– Нужно выяснить, что все это значит.»
Ну не спорить же с Дениской. Я послушно семенил рядом.
– Послушайте, может, по дороге вы объясните нам, что все это значит? – осторожно спросил Денис.
– Хорошо, – согласился Подбо. – Южные нэссы живут на юге! – с видом открыватели страшных тайн сообщил он, мне тут же захотелось рычать. Кажется, не только мне. Дениска откровенно вспылил:
– Северные – на севере, восточные – вы не поверите! – на востоке. И вообще, Родина начинается с буквы “р”, а в пятницу тринадцатого ты точно сможешь сказать, что в будущем тебя ждет суббота, четырнадцатое… – гневно проговорил он. – Подбо, друг мой, почему вы все время говорите полунамеки?
– Из вежливости! – искренне ответил Подбо. – Мы, нэссы, уважаем всех существ и не можем оскорбить их прямотой разговора. Ведь говорить напрямую, значит, признать, что вы чего-то не знаете… Что ж, получается, я считаю себя умнее собеседника??? Как невежливо! Но с вами, похоже, по-другому нельзя. В общем, буду говорить вам все, как есть. Буду вести себя как последний хам!