Дети Междумирья
Шрифт:
Дважды упрашивать не пришлось. Растопырив глаза и уши, что есть силы перебирая лапами, я несся в распростертые объятия друга.
– Ну, все, все, други мои! – Дэн, шутливо отбивался. – Это я, я пришел. Я у вас есть. – и, как всегда, запел нечто подходящее: «Вот и я, а-а! До боли в ушах!» – и тут же пояснил. – Группа «Пикник», чудные ребята. – а потом сразу посерьезнел, как в былые, домашние времена, легко прыгая между настроениями: – Рассказывайте-ка, все по-порядку.
– Ох, – Настасья горестно вздохнула. – Все сразу и не припомнишь. Ты скажи, Марго с тобой?
Повисло
– А почему ты спрашиваешь? – и тут же, обнаружив, что глаза сестры наполняются отчаянием, скомандовал. – Погоди реветь! Подробно расскажи, что у вас произошло и при чем тут твоя взбалмошная подруга…
Настя покорно закивала и начала рассказ:
– Видишь ли, Дэн. Похоже, Марго на самом деле в тебя влюбилась…
– Это, конечно, ужасная неприятность, – Денис явно рассердился. – Но, может, оставим все эти девчоночьи сплетни. Не до них ведь!
– Дэн, ну ты чего?! – Настасья снова была готова расплакаться. – Марго отправилась спасать тебя, а мы – ее. Я думала, ты знаешь, где она. Она ведь твою морду в джинсах представлять собиралась… Значит, она должна быть там, где ты…
– «Где ты – там я! Где ты там я-я!» [10] – громко и неожиданно пропел Дэн, но тут же перешел на нормальное мыслевыражение. Лицо его при этом снова сделалось строже и тяжелее: – Настя сосредоточься и объясни понятнее.
«Марго в Волшебном Мире, она кинулась спасать тебя и…» – я решил, что объясню все Дэну много быстрее. Впрочем, я тоже все время путался и сбивался.
10
строчка из песни группы «Пасхальное Шествие»
Следующие полчаса мы с Настасьей наперебой рассказывали, как попали в Академию, как нас поселили вместе с Анютой, как Насте снился позавчера папа и просил быть поосторожней…При этом Настасья норовила посмаковать какие-то романтичные подробности, как раз в те моменты, когда я начинал говорить о важном….
«…И тут я понял, Леди Лана – подделка!..» – в очередной раз приходя в ужас от этого открытия, сообщал я.
– …У чайника было такое несчастное лицо… Ну.. Или как это назвать? У нас вокруг носа лицо, значит, и у него тоже…
«…Засланец обработал Настасью дурманкой! В Междумирье наставлены специальные радиоприемники, их называют Гласом…»
– … Марго спросила, можно ли представить только твое лицо. Она сказала, что без твоей патлатой морды в джинсах…
«…Кот смог сделать для нас только одно – снять с Настасьи дурь …»
– А сестра у Кота такая милая. Сама маленькая, а глазищи – огромные. Светятся и манят, как горящие окна холодным зимним вечером…
«… Ну, не всю дурь, как видишь. Большая часть осталась при нашей девочке…»
Как Дениска понял что-то из нашего хорового тявканья – ума не приложу. По крайней мере, никаких вопросов он не задавал, и хмурился все больше. Потом вытащил из-за пазухи клочок бумаги. «Мой брат!» – гласила аккуратная надпись на ней.
– Ой, именно из-за
– Или ты, как обычно, катастрофически рассеянна! Эту фотку намотала себе на ручку одна из боевых скалок, которых я повстречал неподалеку. Я перепугался, кинулся разгонять скалки. Хвала природе, управляться с вещами я все еще могу… Я думал, раз фото изъяли у сестры Кота, значит саму ее, наверное, уже угнали в плен к нэссам… – Дэн произнес это таким мрачным тоном, что нам стало совсем не по себе.
– И что? – заворожено спросила Настасья. – Что там, в нэссьем плену?
– Люди подросткового возраста оттуда не возвращаются, – неохотно сообщил Дэн. – И, соответственно, ничего не рассказывают. Ни одному шпиону или взрослому волшебнику, которого нэссы сначала поймали, а потом отпустили в качестве обмена пленниками, увидеть пропавших детей не удалось. В общем, что там в плену – никто не знает.
– Ничего не никто! – твердо сообщила Настасья. – Марго знает! Не зря же нэссы распевают ее «унитазы»! Это даже здорово, что она попала в плен – теперь мы, когда вызволим ее, узнаем, куда деваются плененные дети…
Всем своим видом Настасья показывала, что смертельно обидится на любого, кто усомнится в целости, сохранности и легкой вызволяемости из плена ее обожаемой Маргоши. Я решил не озвучивать свои худшие опасения…
– Марго в плену? С чего вы взяли?! – Дэн так до конца и не разобрался в происшедшем. – Она ведь должна была попасть туда, где я. Стоп! Во сколько она включила Камни Хода?
Увы, именно в это время начинающий Верховный Вещевод – Дениска находился в самой гуще боя. Оказавшись рядом с не заметившим ее Дэном, Марго вполне могла быть тут же схвачена нэссами.
– Нас атаковали тогда… – вспомнил Дэн, поежившись. – Внезапно и совершенно бессмысленно. Но в последний момент волшебники заметили неладное, завязалось сражение… В общем, паника, разруха, суматоха… Меня закатали в ковер-самолет и отправили подальше от войны…
– Дэн? В каком Институте? И, главное, как это «закатали в ковер самолет»? – еле успевая словами за бесконечным мысленным потоком вопросов, затараторила Настасья.
– Закатали-то? Натурально, – хмыкнул Дэн. – Отправили меня лететь внутри свернутого в трубку ковра. Это, значится, чтоб сбежать не мог. Да не я – ковер. Все оживленные вещи сейчас очень нестабильны. Того и гляди, к нэссам переметнутся. А в свернутом состоянии ковер всегда дремлет. Выполняет поручения автоматически.
«А разве свернутые ковры летают? – удивился я. – Мне всегда казалось, от позы у них зависят все летные качества…»
– Какая глупость! – фыркнул Дэн. – Не от позы, а от дрессировки. Как научишь, так и полетит. Наши ковры такой страшной дрессировке подвержены были. И молью им грозили, и выбивалками… В общем, теперь они и в свернутом состоянии, то есть во сне, тоже летают.
Настасья насторожилась.
– Денис?! – строго спросила она. – Ты что, живодер?! Ты что, сам их дрессировал?