Дети на ветру
Шрифт:
Сампэй встает с постели и идет к прихожей.
— Сампэй-тян? — окликает его мать.
— Да.
— Куда ты?
— В уборную.
— Тогда зачем же к прихожей?
Сампэй открывает дверь во двор.
— Куда же ты? — забеспокоилась мама, приподнимаясь.
— Я сейчас.
Сампэй выходит за ворота, оправляется, но домой не идет. Смотрит на дорогу. Дорога ведет к городу, а там — полицейский участок.
Он тоже ждет отца.
— Сампэй, ты что там делаешь? — кричит мама.
— Смотрю на звезды.
—
— Я жду, не упадет ли звезда.
И он действительно глядит на небо. А там сверкают мириады звёзд. Это сверкающее звездное небо простирается от края до края. И он думает: где-то далеко, под этим небом, шатаясь от усталости, идет его отец.
— Звезды не падают, — говорит мама.
Сампэй продолжает стоять на дороге.
— Иди домой.
— Угу.
Дорога окутана мглой. Сампэй прислушивается: не слышно ли шагов? И, убедившись, что на дороге — ни души, возвращается в дом.
— На улице темно. Ни одной звезды не упало.
Он ложится в постель, но тут же встает.
— Что-то спать расхотелось.
И Сампэй пристраивается около матери. Тогда и Дзэнта вылезает из-под одеяла.
— В постели как-то жарко сегодня, — говорит он.
Но мама не слышит, что он говорит. Она встревожена, голова ее занята другим: она не знает, где искать отца в этой тьме, — полиция далеко, за помощью обратиться не к кому.
— Сейчас приду, — говорит Дзэнта и идет к двери.
— Я снова захотел. — Сампэй встает и идет за братом.
Они выходят за ворота.
— Дзэнта, пойдем к фабрике, — предлагает Сампэй.
— Пойдем.
Взявшись за руки, они идут по дороге. Сампэю очень хочется пить, но он терпит.
— «Раз, два, три, молодая кровь кипит!» [27] — запевает он.
— Тише ты!
Дзэнта думает, что нужно двигаться неслышно…
27
Гимн Университета Кэй ов Токио.
— Ну-ка, вставайте! — будит их мама. — После завтрака я пойду в город встречать отца.
Мама бодра и энергична. Она не спала всю ночь и пришла к решению, что плакать теперь не время. Дети не знают этого. Они с радостью вскакивают с постелей, наперегонки умываются и усаживаются за стол.
— Мам! А ты привезешь гостинчик? — спрашивает Сампэй.
— Если будете сидеть дома тихо и смирно. Смотрите, никого не впускайте во двор.
Когда мама ушла, они закрыли ворота, задвинули засов и попробовали, крепко ли заперто.
Убедившись, что все в порядке, вернулись в дом, развалились на татами [28] . В доме было тихо и спокойно, и Сампэя потянуло ко сну.
— Дзэнта, давай поспим, — сказал он.
— Не хочется, — невесело ответил Дзэнта.
— Пока мы спим, мама с папой вернутся с подарками.
— Я не хочу спать.
Сампэй закрыл глаза и сразу же засопел носом — вчера они поздно уснули, и сон одолел его.
Сампэй спал, наверно, целый час. Открыв глаза, он увидел, что Дзэнта лежит рядом на спине и моргает глазами.
28
Татами — толстая соломенная циновка.
— Ты не спал, Дзэнта?
— Нет.
— Хочешь, я тебе колыбельную песню спою? Сразу заснешь.
— Еще чего! — рявкает Дзэнта, но по его щекам катятся слезы.
Сампэй, ничего не заметив, продолжает:
— Давай сказки друг другу рассказывать.
— Не хочу.
— Давай.
— Не хочу я, неинтересно.
— Нет, интересно. Про Воробья с отрезанным языком, про Момотар о…
Дзэнта молчит.
— Слушай, я буду тебе рассказывать, — говорит Сампэй. — Ну вот, давным-давно жил-был Воробей с отрезанным языком.
— Дурак! Разве можно позволить, чтобы воробью отрезали язык!
И тут они услышали стук в ворота.
— Папа пришел! — завопил Сампэй, вскочив на ноги.
Дзэнта тоже поднялся. Сампэй хотел было выскочить из дома, но Дзэнта остановил его, обхватив руками.
— Нет, это не папа. Конечно, это не он.
Они прислушались.
— Госпожа Аояма дома? — спросили за воротами.
Сампэй взглянул на Дзэнту: «Что делать?» Дзэнта продолжал держать брата.
— Госпожа Аояма! — снова крикнули за воротами, но теперь уже громче. И постучали посильнее. — Что же вы молчите? Не ответите, сломаем ворота и войдем.
Ага! Это голос Акадзава Дзюдзо из правления фабрики.
Сампэй не мог уже стоять спокойно. Он попытался высвободиться из рук брата, но тут они услышали:
— Что будем делать? Полицейского поставим?
— Зачем ему здесь зря время терять! Завтра зайдем.
Кроме Акадзава, за воротами был, видимо, полицейский и еще кто-то. Вскоре они ушли.
— Вот и хорошо! — Мальчики прислушались и обнялись, весело улыбаясь. Они не знали, что за воротами был и судебный исполнитель.
Сампэй взял в руки палку и стал изображать схватку с грабителями.
— Эй вы! Сегодня я сторожу дом. Ни отца, ни мамы нет! — крикнул он, важно расхаживая по комнате. И стал размахивать во все стороны палкой, словно это был меч. Под конец, сделав себе харакири [29] , с трагическим видом повалился на циновку.
29
Харакири — самоубийство путем вспарывания живота.