Дети наших детей
Шрифт:
— Том, — проговорил Уилсон, — я хочу сказать тебе, что знаю, почему ты пытался подловить меня.
— Стив, послушай…
— Да, Том?
— Гейл слегка разоткровенничался перед Молли. Попросил ее передать одну вещь. Мол, это нельзя откладывать.
— Он предлагает установить у каждого из туннелей артиллерийское орудие, зарядить их разрывными снарядами и, в случае чего, палить прямой наводкой. Причем не обращая внимания на людей. Палить, и все.
— Ты не знаешь зачем?
— Он не пожелал объяснить. Сказал, что мы поймем сами. По его словам, разрывные снаряды уничтожат туннель.
— Да вроде бы.
— Я пока не стану распространяться об этом, — закончил Мэннинг, — но лишь пока.
Уилсон нажал на рычаг, затем снял трубку президентского телефона.
— Ким, когда меня могут принять? — спросил он.
— Он сейчас разговаривает. У него люди, к тому же постоянно идут звонки. Что у вас такое, Стив?
— Сверхсрочное дело. Мне необходимо увидеть президента.
— Тогда подходите. Я попробую провести вас.
— Джуди, — сказал Уилсон, — скоро приедет Молли Кимболл с двумя пришельцами.
— Я позвоню охранникам.
— Разумеется, через задние ворота. Если я не вернусь до тех пор, отправь их к Ким.
Глава 7
Министр обороны Сэндберг и государственный секретарь Уильямс сидели на кушетке напротив президентского стола. Генеральный прокурор Рейли Дуглас расположился в кресле. Все трое кивнули Уилсону, когда тот вошел в кабинет.
— Стив, — проговорил президент, — мне доложили, что у тебя что-то срочное.
— Так и есть, мистер президент, — ответил Уилсон, делая вид, что не заметил укоризны в голосе Хендерсона. — Молли Кимболл везет сюда пришельца, который объявил себя старшим той группы, что высадилась в Вирджинии. Я думал, сэр, вы захотите с ним встретиться.
— Садитесь, Стив, — предложил президент. — Что вы знаете об этом человеке? Действительно ли он старший? Или самозванец?
— Трудно сказать, — отозвался Уилсон. — Вероятно, он предъявит какие-то доказательства своего положения.
— Так или иначе, — вмешался государственный секретарь, — мы должны выслушать его. Господи, наконец хоть кто-то вызвался объяснить, что происходит.
Уилсон уселся в кресло рядом с генеральным прокурором.
— Старший или нет, он просил передать такую вещь, причем заявил, что дело не терпит отлагательств. Он предложил разместить перед туннелями артиллерийские орудия, заряженные разрывными снарядами.
— Выходит, существует какая-то опасность? — спросил министр обороны.
— Не знаю, — покачал головой Уилсон. — Он, похоже, избегал конкретики. Сказал только, что, мол, в случае чего следует стрелять по туннелю прямой наводкой, даже если там будут люди. Стрелять, не обращая на них внимания. Разрывные снаряды уничтожат туннель.
— Что может случиться? — недоумевал Сэндберг.
— Понятия не имею. Я пересказал вам то, что узнал от Тома Мэннинга, а его озадачила Молли, которая говорила со старшим. На мой взгляд, это всего-навсего мера предосторожности. Впрочем, он будет здесь через несколько минут и сам все расскажет.
— Как по-вашему, следует нам принять его? — поинтересовался президент.
— Мне кажется, у нас нет иного выхода, — ответил Уильямс. — Тут уже не до протокола — какой протокол в подобной ситуации?! Даже если он не тот, за кого себя выдает, мы наверняка узнаем что-то полезное. Разумеется, мы примем его не как посла или официального представителя пришельцев, а как частное лицо. Так мы ничем не рискуем.
— Да, мы должны принять его, — мрачно согласился Сэндберг.
— Мне не нравится, что он едет с прессой, — подал голос генеральный прокурор. — Корреспонденты — сторона заинтересованная. Они могут подсунуть нам «подсадную утку».
— Я знаю Тома Мэннинга, — возразил Уилсон, — и знаю Молли. Я ручаюсь за них. Возможно, стоило бы опасаться обмана, если бы тот человек сразу раскрыл свои карты. Но он заявил, что будет говорить только с президентом.
— Поступок гражданина-патриота, — хмыкнул генеральный прокурор.
— Если вы имеете в виду Мэннинга и Молли, — бросил Уилсон, — я разделяю вашу точку зрения. Впрочем, наши мнения могут разниться.
— Во всяком случае, — сказал государственный секретарь, — поскольку мы решили отнестись к нему как к частному лицу, наша беседа с ним ни к чему нас не обяжет.
— Я бы хотел узнать поподробнее насчет уничтожения туннелей, — прибавил министр обороны. — Откровенно говоря, мне стало как-то не по себе. Хорошо, из них пока выходят люди. А как нам быть, если вдруг оттуда вылезет нечто иное?
— Например? — спросил Дуглас.
— А черт его знает, — откликнулся Сэндберг.
— Насколько серьезны ваши возражения, Рейли? — осведомился президент у генерального прокурора.
— Не слишком, — ответил тот. — Так, исконная неприязнь юристов к несоблюдению правил.
— Что ж, — подытожил президент, — тогда мы примем его. — Он посмотрел на Уилсона, — Вам известно, как его зовут?
— Мейнард Гейл. С ним дочь по имени Элис.
Президент кивнул.
— Господа, вы выкроите время, чтобы присутствовать на встрече? — Получив утвердительный ответ, Хендерсон повернулся к пресс-секретарю: — Вы тоже, Стив. В конце концов, он ваш протеже.
Глава 8
Деревня страдала от голода, но внезапно голод кончился. Среди ночи совершилось чудо. В небе над деревней образовалась дыра, из которой потоком хлынула пшеница, Первым увидел, что творится, деревенский дурачок, хромой и бездомный попрошайка, который бродил в темноте между домами. Изнывая от голода, не в силах заснуть, он ковылял по улице, высматривая, где можно стащить хоть крупицу съестного, поднял голову и увидел в лунном свете поток пшеницы. Перепугавшись до полусмерти, он было рванулся прочь, но голод остановил его. Дурачок не ведал, что такое падает с неба, однако, на всякий случай, решил попробовать на зуб. Преодолевая страх, он подползал все ближе, рассмотрел наконец зерна, кинулся вперед и рухнул на кучу, что выросла посреди улицы. Он запихивал зерна в рот, давился, кашлял, судорожно глотал — и хватал следующую горсть. В итоге переполненный желудок, непривычный к столь обильному угощению, взбунтовался; дурачок съехал с кучи и стал кататься по земле. Тело его сотрясали приступы рвоты.