Дети не вернутся

Кларк Мэри Хиггинс

— Еще посмотрим, — пробормотал Роб. Но он знал, что Джонатан прав. Черт!

— Но, конечно, даже обвинение в дезертирстве не столь серьезно, как обвинение в убийстве…

— Я никого не убивал! — рявкнул Роб, вскакивая со стула.

— Сядьте, — приказал Коффин.

Рэй встал и перегнулся через стол так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Роба.

— Сейчас я вам все объясню, — невозмутимо сказал он. — Вы ублюдок. За два цента я бы сам вас убил. Из-за ваших показаний семь лет назад моя жена чуть не оказалась в газовой камере, а сейчас вы наверняка знаете то, что может спасти жизни моих детей, если еще не поздно. А теперь слушай, гад,

и слушай внимательно. Моя жена не верит, что ты причинил вред нашим детям. Я уважаю ее убежденность. Но она видела тебя сегодня утром. Значит, ты что-то знаешь о том, что произошло. Вилять и говорить, будто ты не приближался к нашему дому, бессмысленно. Мы докажем, что ты был там. Но если ты все расскажешь и детей вернут, мы не станем давать ход делу по обвинению в похищении. А мистер Ноулз, который, кстати, является одним из ведущих адвокатов в стране, будет тебя защищать и постарается добиться минимального срока по обвинению в дезертирстве. У него есть свои люди, и много… Ну, что выбираешь, сопляк? Принимаешь сделку? — На лбу у Рэя вздулись вены. Он наклонился вперед, пока его глаза не оказались в нескольких дюймах от глаз Роба. — Ведь если нет… и если ты что-то знаешь… и если я выясню, что ты мог помочь нам вернуть детей и не сделал этого… мне наплевать, в какую тюрьму ты сядешь, я доберусь до тебя и убью. Запомни это, вонючий ублюдок.

— Рэй. — Джонатан с силой отдернул его.

Роб обвел взглядом присутствующих. Шеф… доктор… Рэй Элдридж… Ноулз, адвокат. Если он признается, что был у дома Элдриджей… Но какой смысл это отрицать? Был свидетель. Чутье подсказывало ему принять предложение — все козыри вышли, крыть нечем. По крайней мере, если примет предложение, у него появится надежда в деле о дезертирстве.

Он пожал плечами и взглянул на Джонатана.

— Вы будете меня защищать?

— Да.

— Я не хочу, чтобы на меня повесили похищение детей.

— Никто не пытается повесить это на вас, — сказал Джонатан. — Мы хотим правду, просто правду. И сделка отменяется, если мы не услышим ее сейчас.

Роб откинулся на спинку стула. Он избегал смотреть на Рэя.

— Ну ладно, — процедил он. — Вот как все началось. Мой приятель в Канаде…

Роб говорил, а они внимательно слушали. Время от времени Коффин или Джонатан задавали вопрос. Рассказывая, что он приехал просить у Нэнси денег, Роб тщательно выбирал слова.

— Видите, я никогда не верил, что она тронула хоть волосок на голове этих детей от Хармона. Не такой она человек. Но до меня дошли слухи, что убийство пытались пришить мне и что лучше просто отвечать на вопросы и держать свое мнение при себе. Мне было ее даже жалко; она мне казалась напуганным ребенком, которого подставили.

— И виноваты в этом вы, — вставил Рэй.

— Замолчите, Рэй! — рявкнул Коффин. — Рассказывайте о сегодняшнем утре, — велел он Робу. — Когда вы прибыли к дому Элдриджей?

— Около десяти, — сказал Роб. — Я ехал очень медленно, искал эту грунтовую дорогу, которую нарисовал мой друг. А потом сообразил, что проскочил ее.

— Как вы это поняли?

— Ну, мне пришлось притормозить из-за другой машины… Потом я понял, что она выехала с этой дороги, так что я сдал назад.

— Другая машина? — переспросил Рэй и вскочил на ноги. — Какая другая машина?

Дверь комнаты для допроса распахнулась, и внутрь влетел сержант.

— Шеф, вы должны поговорить с Уиггинсами и этой другой парочкой. Кажется, они хотят сообщить что-то действительно важное.

30

Наконец Нэнси смогла

встать, умыться и прополоскать рот. Она не должна показать, что ей плохо. Не должна говорить об этом. Все решат, что она сошла с ума. Не поверят, не поймут. Но если невероятное возможно… то дети… О боже, только не опять, только не так, пожалуйста, только не опять!..

Она бросилась в спальню, выхватила нижнее белье из ящика, достала брюки и толстый свитер из шкафа. Ей нужно в участок. Она должна увидеть Роба, сказать ему, что думает, вымолить правду. Пусть все подумают, что она спятила, ей все равно.

С молниеносной скоростью Нэнси оделась, влезла в кеды, зашнуровала их трясущимися пальцами и поспешила вниз. Дороти ждала ее в столовой. На столе лежали сандвичи и стоял чайник.

— Нэнси, сядьте… попробуйте что-нибудь съесть…

— Мне надо увидеть Роба Леглера, — перебила ее Нэнси. — Я должна спросить его кое о чем. — Она сжала зубы, услышав истерические нотки в своем голосе. Нельзя впадать в истерику. Она повернулась к Берни Миллсу, который стоял в дверях кухни. — Пожалуйста, позвоните в участок, — попросила она. — Скажите шефу, что я хочу приехать… Я настаиваю. Скажите, что это имеет отношение к детям.

— Нэнси! — Дороти схватила ее за локоть. — Что вы такое говорите?

— Что я должна увидеть Роба. Дороти, позвоните в участок. Нет, я сама позвоню.

Нэнси подбежала к телефону и уже было сняла трубку, как он зазвонил. Берни Миллс бросился к аппарату, но она опередила его.

— Алло! — нетерпеливо крикнула она.

И тут она услышала голос — тихий, не громче шепота. Пришлось вслушиваться изо всех сил, чтобы различить слова.

— Мама… Мама, пожалуйста, забери нас. Помоги нам, мама. Мисси плохо. Приезжай и забери нас…

— Майкл… Майкл! — закричала она. — Майкл, где ты? Скажи мне, где ты!

— Мы в… — вдруг голос стих, и связь прервалась.

Обезумев, Нэнси трясла телефон.

— Оператор! — визжала она. — Не разрывайте связи! Оператор… — Но было поздно. Мгновение спустя в трубке заскулил монотонный гудок.

— Нэнси, что такое? Кто это? — Дороти стояла рядом с ней.

— Это был Майкл. Майкл звонил. Он сказал, что Мисси плохо. — Нэнси увидела, что Дороти сомневается. — Господи, вы что, не понимаете? Это был Майкл!

Она встряхнула аппарат, потом позвонила оператору и перебила ее формальное вступление.

— Вы можете рассказать о звонке, который только что поступил? Кто звонил? Откуда?

— Простите, мэм. Мы не знаем. Вообще-то у нас и без того много неприятностей. Большинство телефонов в городе выключены из-за шторма. А что случилось?

— Я должна знать, откуда звонили.

— Мы не можем проследить звонок после окончания связи, мэм.

Нэнси оцепенело положила трубку.

— Кто-то, наверное, разорвал связь, — сказала она. — Тот, у кого дети.

— Нэнси, вы уверены?

— Миссис Элдридж, вы слишком расстроены, — попытался успокоить ее Берни Миллс.

Но Нэнси как будто его не замечала.

— Дороти, Майкл знает, где они находятся. Он где-то рядом. Как вы не понимаете? И он говорит, что Мисси плохо.

Откуда-то издалека доносились другие слова. Лизе плохо… она заболела. Много лет назад Нэнси сказала это Карлу.

— Какой телефон полицейского участка? — спросила Нэнси Берни Миллса, борясь со слабостью, словно туман, заволакивавшую разум. Как хочется лечь… ускользнуть в забытье. Кто-то с Майклом и Мисси… кто-то причиняет им зло… Может, делает с ними то же, что и тогда. Нет… нет… она должна их найти. Она не должна поддаться слабости… Она должна их найти.