Дети не вернутся

Кларк Мэри Хиггинс

В доме было темно — ужасно темно. Она ничего не видела. Пахло плесенью, и было очень тихо. На верхнем этаже горел свет. Там и квартира. Надо найти лестницу. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не позвать Майкла.

Дороти говорила о двух лестницах в коридоре за большой гостиной. Вот гостиная. Нэнси вглядывалась в кромешную тьму, вытянув перед собой руки. Она не должна шуметь, чтобы он ничего не заметил. Оступилась, упала, но тут же поднялась, схватившись за что-то. Подлокотник кресла или дивана. Она ощупью обошла его. Если бы только у нее были спички. Она напряженно вслушивалась… кажется, что-то слышно… крик… или это ветер воет в камине?

Ей

нужно попасть наверх… нужно найти их. Вдруг их там нет? Вдруг она опоздала? Вдруг все случилось как в прошлый раз? Маленькие искаженные личики… Они доверяли ей. Лиза так и льнула к ней в то последнее утро. «Папа сделал мне больно», — вот и все, что она сказала. Нэнси была уверена, что Карл отшлепал ее за то, что она намочила постель… проклинала себя за то, что слишком устала и не проснулась. Она не смела критиковать Карла… Но когда она застилала постель, простыни были сухими, значит, Лиза не намочила постель. Она должна была сказать это на суде, но не могла. Она не могла думать, слишком устала… А теперь это неважно.

Лестница… Вот и перила… Лестница… три пролета… Иди боком… Не шуми. Нэнси наклонилась и сняла кеды. Они так вымокли, что непременно захлюпают… Главное, не шуметь… Надо попасть наверх… Нельзя опоздать снова… В прошлый раз было слишком поздно… Не следовало оставлять детей в машине… Она должна была знать…

Скрипнула ступень. Она не должна испугать его, а то он запаникует… В прошлый раз он запаниковал… может, звонок Майкла напугал его… В прошлый раз ей сказали, что детей бросили в воду уже мертвыми… Но Майкл был жив всего несколько минут назад… Двадцать минут назад… и он сказал, что Мисси плохо… Может, она заболела… Она должна добраться до нее… Первый пролет… Спальни на этом этаже… Ни света, ни звука… Еще два пролета… На третьем этаже тоже тишина.

У последнего пролета Нэнси остановилась, чтобы перевести дух. Дверь наверху была открыта, а на противоположной стене в тусклом мерцающем свете вырисовывалась чья-то тень. И тут она услышала голос — голос Майкла…

— Не делайте этого! Не делайте этого!

Забыв об осторожности, она бросилась вверх по лестнице. Майкл! Мисси! К счастью, на ней были толстые носки, и она ступала бесшумно, неслышно хватаясь за перила. Наверху она помедлила. Свет шел из коридора. Она тихо пересекла темную комнату — вероятно, гостиную — и двинулась на свет свечи в спальне. Спиной к ней стоял человек и тихо хихикал. Одной рукой он держал маленькое извивающееся тельце, а другой натягивал блестящий полиэтиленовый мешок на белокурую головку.

Нэнси мельком увидела испуганные голубые глаза и светлые волосы Майкла, сбившиеся на лбу. Пакет уже прилип к его векам и ноздрям.

— Отпусти его, Карл! — закричала она, не сразу осознав, чье имя назвала.

Мужчина обернулся. Откуда-то из глубины огромной массы плоти сверкнули подвижные глаза. Нэнси увидела прилипший к лицу полиэтилен, бесформенную фигурку Мисси на постели, валявшуюся рядом красную ветровку.

Тупое изумление на лице мужчины сменилось злобой.

— Ты…

Она не забыла этот голос. Голос, который семь лет пыталась стереть из памяти. Он угрожающе двинулся к ней. Она должна обойти его. Майкл не может дышать!

Карл кинулся на нее. Она отскочила, но он уже крепко схватил ее за руку. Они тяжело упали, и в следующую секунду ей в бок впился его локоть. Боль ослепила ее, но на мгновение его хватка ослабла.

Его лицо было совсем рядом. Жирное белое лицо. Черты расплылись и увеличились, но этот резкий сырой запах… запах остался прежним.

Со всей силы она высвободила руку и ударила его по толстой обвисшей щеке. С воплем ярости он набросился на нее, но она выскользнула и с трудом поднялась на ноги. Не обращая внимания на тянущую вниз руку Карла, она бросилась на кровать и принялась ногтями рвать плотный полиэтиленовый мешок. Глаза Майкла уже выпучились, а щеки посинели. Услышав за спиной пыхтение, она резко обернулась, чтобы встретить новую атаку. Карл схватил ее и крепко прижал к себе. Нэнси ощутила тошнотворную теплоту его голого тела.

О боже. Она оттолкнула его лицо и почувствовала, как он наклоняет ее назад. Стараясь отпихнуть его, она вдруг прикоснулась к ножке Мисси. Та шевельнулась. Мисси жива. Она знала это, чувствовала это.

Нэнси начала кричать — ровный настойчивый крик о помощи. В следующую секунду Карл зажал ей рот и ноздри. Тщетно она пыталась укусить толстую ладонь, перекрывшую доступ воздуха. Тяжелый черный занавес уже начал опускаться перед ее глазами.

Она погружалась в удушливую тьму, как вдруг Карл отпустил ее. Она закашлялась — громко и судорожно. Кто-то вдалеке кричал ее имя. Рэй. Это Рэй! Она попыталась крикнуть в ответ, но не смогла. С ее губ не сорвалось ни звука.

С трудом приподнявшись на локте, она встряхнула головой.

— Мама, мама, он берет Мисси! — закричал Майк, вцепившись в нее.

Она умудрилась сесть. Подскочил Карл, протянул руки и схватил девочку. Мисси начала извиваться и плакать.

— Положи ее, Карл. Не прикасайся к ней, — прохрипела Нэнси. Он посмотрел на нее безумным взглядом, повернулся спиной и, прижимая Мисси к себе, неуклюже побежал к двери. В соседней комнате было темно. Раздался шум: это Карл врезался в мебель. Борясь с головокружением, Нэнси побрела за ним. Шаги уже раздавались на лестнице — тяжелые торопливые шаги. Все выше и выше. Нэнси с отчаянием прислушивалась, как он идет по коридору, видела его силуэт на фоне окна. Он поднимался на чердак. Он лезет на чердак. Она ринулась за ним, догнала его, попыталась схватить за ногу. Чердак походил на огромную пещеру с низким потолком на толстых балках. Пахло плесенью. Повсюду кромешная тьма. Было так темно, что Нэнси с трудом ковыляла за ним.

— Помогите! — закричала она. — Помогите! — Голос наконец вернулся к ней. — Мы наверху, Рэй. Наверху! — То и дело спотыкаясь, она слепо шла на звук шагов Карла.

Но где он? Приставная лестница. Он лез по тонкой шатающейся лестнице, которая вела с чердака прямо на крышу. «Вдовья дорожка». Он шел на «вдовью дорожку». Она подумала об узком опасном балконе, который окружал печную трубу между башенками.

— Карл, не ходи туда. Это слишком опасно. Карл! Вернись, вернись!

Нэнси слышала его резкое дыхание — нечто среднее между всхлипыванием и хихиканьем.

Она попыталась схватить его за ногу, но он пнул ее. Толстая подошва его ботинка ударила ей в лоб, и она соскользнула с приставной лестницы. Не обращая внимания на теплую кровь, хлынувшую по лицу, не чувствуя боли от удара, она снова полезла вверх.

— Карл, отдай девочку! Карл, остановись!

Но он был уже на вершине лестницы и открывал дверь на крышу. Наконец та со скрипом поддалась, и внутрь посыпался мокрый снег.

— Карл, тебе не убежать, — умоляла она. — Карл, я помогу тебе. Ты болен. Я скажу им, что ты болен.