Дети неба / Дети Солнца
Шрифт:
Катя остановилась за моей спиной и погладила меня по голове. Я улыбнулась этой бесхитростной попытке ребенка меня успокоить. Но на сердце все же потеплело. А девочка, не встретив сопротивления, своими маленькими ручками собрала разбросанные по моим плечам волосы и принялась заплетать косу.
(Любит она заплетать косички.)
На удивление быстро справившись со спутанными давно нечесаными лохмами, Катя обняла меня за шею, крепко, прижавшись щекой к уху. Тишину нарушил дрожащий детский голосок:
— Много мам на белом свете. Всей душой их
Я замерла, словно в самое сердце ударенная током. И это окончательно привело меня в чувства. Разом стало не важно, что случилось со мной и насколько тяжело мне было. Все это меркло перед судьбой маленького ребенка, который читал стишок про маму, которой больше нет.
Девочка расслабила объятья и, выпрямившись, спросила:
— Дядя меня заберет?
— Нет. Тебя больше никто не обидит. У тебя теперь много друзей. И даже кот есть, — повернувшись к ребенку, ответила. — Пойдем, нужно поискать нам новый дом.
Встала и, наклонившись, подхватила на руки напуганную девочку. Катя одной рукой обняла меня за шею, а другой показала на струящийся через ткань свет.
— Что это? — полушепотом спросила малышка.
— Это волшебный свет, — обходя препятствия, прошептала я в ответ. — Он нас всех спасет.
Как оказалось, на кухне полным ходом шли приготовления к предстоящему вынужденному походу. Афанасий Петрович достал откуда-то огромный походный рюкзак. Рюкзак уже был набит до отказа и сейчас инженер крепил к нему свернутый и перевязанный веревкой плед, освещая себе поле действия горящей спиртовой таблеткой.
Дмитрий же не спеша терзал одного из валяющихся на полу тритосов.
Было темно. И ребенок навряд ли мог что-то рассмотреть, но я на всякий случай прикрыла Кате глаза и прошипела:
— Дмитрий, ты чего не мог поесть где-нибудь в другом месте?
— Яф нхе емф, — обиженно произнес деган, оторвавшись от своей жертвы. — Яф зфамхетаю сфледхы.
Я мало что поняла, но вот Вархаэриуса нигде не было видно и на том спасибо.
Но помянешь, как говорится. В проходе из темноты коридора материализовалась высокая фигура тритоса, через его плечо был переброшен труп еще одного дегана. Тритос прошел на кухню и бросил тело монстра на пол.
— Троих будет недостаточно, — выдал иной, от его голоса у меня волосы встали дыбом, и я едва удержалась от того, чтобы не зарычать.
(Времени было мало), — мысленно отозвался Дмитрий, переходя к следующему трупу. — (Может сам поохотишься?)
(Нет. Пора уходить), — так же мысленно ответил ему тритос.
Мало того, что меня в принципе воротило от наличия иного в непосредственной близости от меня, так еще и мозг будто поджаривался от этих их мысленных переговоров.
— Заткнитесь, пожалуйста. Голова от вас раскалывается, — не вытерпев, огрызнулась я.
Тритос и деган переглянулись.
— А в сфлух мфожнхо? — поинтересовался Дмитрий.
— Тоже не желательно, — пробубнила я.
Оглядев комнату, наткнулась взглядом на присыпанный пылью и бетонной крошкой картонный самолетик. Присела на корточки, усадила на колени Катю и, подняв игрушку, отряхнула от пыли, протянула ребенку: — Вот держи.
— Кажется, все, что можно, упаковал, — сообщил Афанасий Петрович. Он зажег еще одну таблетку и теперь осматривал комнату на наличие забытых вещей.
Мне свет был не нужен, все и так хорошо было видно. Под одним из лежащих на полу тритосов углядела свою куртку.
— Подожди минутку, — я поставила Катю на пол и, отодвинув ногой безжизненное тело, высвободила свое имущество. Встряхнула, оглядела на наличие повреждений. Вроде целая, а главное кровью почти не заляпанная. Вернулась к девочке и предложила: — Давай оденем тебя.
Катя послушно засунула руки в рукава. Куртка оказалась ей почти по пятки. Я завернула длиннющие рукава и застегнула на все пуговицы новообретенное детское пальто. Выудила из кармана куртки веревку и подвязала, как поясом.
— Вот, теперь не замерзнешь, — нахлобучив на довольную Катю капюшон, пообещала я.
— Пфойдем, — нетерпеливо позвал Дмитрий.
Тритос уже стоял на пороге, скрестив руки на груди.
Я подхватила на руки Катю и подошла к дегану.
— Что, поедешь на котике? — спросила я у затаившегося ребенка.
— Да! — радостно отозвалась девочка и крепко вцепилась в гриву дегана, едва я усадила ее на спину.
— Очень крепко держись, поняла? — переспросила я у довольной Кати. Девочка состряпала самое серьезное лицо, которое я когда-либо видела, и кивнула. — Умница. — похвалила я, и не сдержавшись, улыбнулась.
Но радость моментально растаяла, потерявшись в отвращении, стоило мне встретиться глазами с пристальным взглядом иного, глаза которого в темноте мерцали тусклым серебром.
— Вфелизхар, вфозмхи рфюкзак, — вторгся в мою разгорающуюся ненависть голос Дмитрия.
Иной отмер и, пройдя вглубь комнаты, подхватил огромный рюкзак, прекратив попытки Афанасия Петровича приподнять непосильную ношу.
— Спасибо, — поблагодарил инженер.
А я скривилась и, схватив свою сумку, перекинула ее через плечо и вышла из комнаты.
На площадке возле лестницы обнаружила свой меч, торчащий из трупа пришельца. Выдернула, вытерла кровь о штанину и посторонилась, пропуская Дмитрия с Катей.
— Ты только не забывай, что у тебя ребенок на спине, — попросила я проходящего мимо дегана.
Тот недовольно фыркнул, типа «не тупой», и проворно спустился по лестнице, ловко преодолев первый пролет. Девочка довольно завизжала и прижалась к своему пушистому «котенку».
Но тут обнаружилась проблема, о которой я почему-то не подумала. Афанасий Петрович ничего не видел в темноте. Инженер споткнулся о валяющееся на полу тело и едва не упал, если бы не иной, который успел подхватить пошатнувшегося старика. А нам еще спускаться с 18 этажа и дальше по темным улицам. Может стоило и его усадить на дегана?