Дети небес

Виндж Вернор Стефан

Наконец Джефри сказал:

— Это твоя история, Амди.

Стая жестом подозвала их поближе, так что Равна оказалась плечом к плечу с Джефри, а два элемента Амди у них на коленях. Так было очень удобно, когда Амди был маленьким.

— На самом деле здесь две тайны. Ты только не вини меня, Равна, но я… я давно пошел в учение к Свежевателю. — Тот, что лежал у нее на коленях, вывернул шею, чтобы на нее посмотреть. Глаза у него были большие и темные. — Только я не как Невил. Мы никого не предавали, хотя ты и особенно Резчица могли бы посмотреть

на это иначе.

— Да, ты на Амди не наезжай за это, Равна. У всех у нас свои проблемы.

Равна кивнула, сдерживая улыбку.

— Амди, я мало что знаю о том, чего хочет Свежеватель. Он тебе обещал какую-то медицинскую помощь?

Амди пискнул и поднял все головы:

— Откуда ты знаешь?

— Потом, — ответила Равна. — Это, пожалуй, единственный секрет, который я знаю, и я в тот момент ему не поверила.

— Ладно, но ты права. — Амди опустил головы. — Я знаю, что моя проблема — трусость. Вы, люди, — вы смелые, вы столько времени живете со смертью. Я, как вы, был рожден весь сразу, и я так… так боюсьумереть.

Равна погладила того, что лежал у нее на коленях.

— Я бы не назвала это трусостью. — Ей было интересно, что же пообещал Амди Свежеватель. — Но ты мне хотел рассказать про Шелковинта, — напомнила она.

— А, да. Насчет его маскировки! — Голос Амди снова несколько ожил. — Помочь Шелковинту — этот проект оказался успешнее. Я горд тем, что сделал, даже если бы Резчица назвала это предательством. Я же знал, что в основе своей Свежеватель-Тиратект — хороший.

Джефри слегка шлепнул того, кто лежал у него на коленях:

— Ты нарочно Равну дразнишь? Давай к делу!

— Нет, нет! Я кружу вокруг правды. — Он скучился еще теснее, поглядывая в темноту. Дождь пошел снова, но помягче, и ночь была безветренной. — «В основе своей» — это не фигура речи. Три его элемента пришли из школьной учительницы, которую он убил. Она и заправляет всем, пусть даже сама стая этого не осознает.

— Я знаю, — ответила Равна. — Свежеватель даже шутит на эту тему, но с хитринкой, будто это не так.

— Нет, это так. — Сказано было с несвойственной Амди решительностью. — Тот, у кого белые уши, главный коннектор, но вклад дают все три.

— И это я тоже знаю.

В голосе Амди послышались лукавые интонации:

— Но ты наверняка не знаешь, что у всех трех в стае были щенята.

— Что? — Это бы заметили даже сломанные системы наблюдения. Разве что… — Это было, когда Свежеватель уходил на север и пропал?

— Ага.

Пять лет назад. Резчица рвала и метала, чуть не пошла войной на остатки движения Свежевателя.

— Так что стая Свежеватель-Тиратект хочет набирать новых элементов из себя самой, когда придется заменять умершие элементы Тиратект?

— Да, но это как раз и не получилось. У Свежевателя куча объяснений с точки зрения науки псарей, но дело свелось к факту, что остатки прежнего Свежевателя оказались способны отвергать щенков… так что одного он отдал Помойке, а еще двух помог пристроить

я.

Равна смотрела в дождливый мрак. Если эта история куда-то клонится, то она может предположить, что стало с двумя щенками.

— А остальной Шелковинт — кто, Амди?

— Мы с Джефри протащили двух щенков в ветеранский Фрагментарий — где сидели под стражей остатки Булата.

— Ага. Я так понимаю, прямо перед его «самоубийством».

— Да, — согласился Амди. — Как-то Свежеватель уговорил Заботницу всех обмануть, включая Резчицу.

— Ага, — подтвердил Джефри. — Мне очень интересно, на чем он мог Заботницу подловить.

— А мне все равно, — ответил Амди. — Господин Булат был чудовище, но когда я был совсем маленький, он был моим первым другом — то есть я так думал. Как бы там ни было, а все вышло так, как запланировали Свежеватель и Заботница. Остатки господина Булата были безумны, но часть этого безумия связана с тем, что Булат хотел превзойти прежнего Свежевателя, победить его, показать ему, что чего-то стоит. Когда он прекратил попытки убить двух щенков Тиратект, они ему идеально подошли. Отчасти результат выгляделкак исходный Булат, так что пришлось красить шерсть.

Их всех спасло хитроумие Шелковинта и его кровавая ярость, но вернул Равну к жизни после дней беспамятства его терпеливый уход. Неужто он и есть та стая, из-за которой получили свое название Луга Резни? Такая форма искупления людям недоступна — по крайней мере Здесь.

Минуту все помолчали. Только капал дождь и тихо гасли угли в костре. Наконец Равна спросила:

— И кого же из него убили вчера? Булат наполовину, на три четверти — что осталось?

— А, понял, — слишком жизнерадостно прозвучал голос Амди. — Ты не волнуйся. Ты же знаешь, что личность не определяется процентом. Три четверти оставшейся стаи — от Булата. Но вся четверка — это преобразованная душа.

Предмет их обсуждения не появлялся еще несколько часов, хотя Амди говорил, что слышит, как он ходит дозором вокруг лагеря.

— Он считает, что из нас плохие часовые, — сказал Амди. — Уверен, он и спать будет периметром.

Керхогов устроили поудобнее, укрыв от ветра за крутым склоном, где было не суше, чем повсюду. А у людей и стай для сна нашлись несколько непромокаемых плащей и одежда, бывшая на Равне и Джефри за день до того.

Все переоделись, Амди и Джефри разложили плащи и сбились в кучу, как делали в холодные ночи.

— Ты можешь с нами лечь, Равна, — сказал Амди, освобождая ей место.

Джефри замялся, но поддержал:

— Имеет смысл. Так будет теплее.

В предыдущую ночь, когда они успевали только подремать на телегах, такой вопрос не возникал.

— Верно.

Она легла позади Джефри и позволила Амди окружить себя телами. Этих двух она не обнимала с тех пор, как они были еще совсем малышами. Теперь, когда она обняла Джефри, это было совсем по-другому.