Дети ночи: Ненависть в цепях дружбы
Шрифт:
Все трое были в темной одежде. Прям люди в черном. Но людьми они являлись не в полной мере. Стоило появиться Алексе с Юлием, как все взоры тотчас обратились к ним. В воздухе повисло выжидающее молчание. Не нарушая его, магистр города склонилась над телом.
Сухая мумия. Кожа похожа на пергамент, а мышцы от обезвоживания скрутило так, что едва не переломало кости. Такое Алекса видела лишь у трупов, пострадавших от огня. Но то, что было перед ней, более всего походило на мумию из Древнего Египта. Но у этого тела прекрасно сохранились волосы, брови и остальное. Да и одежда была
Наконец, Алекса поднялась. У нее возникло горячее желание обтереть руки о брюки, но она не стала. Скрестив их на груди, она сказала:
– Никогда не видела ничего подобного. Если это сошедший с ума вампир, то у него проблемы не только с головой, раз он творит с людьми такое. Этот человек выпит досуха. Абсолютно.
– Мы тоже никогда ни с чем подобным не сталкивались, - отозвался Мстислав.
– Какие будут указания?
– спросила Ольга.
– Тело уничтожить. Еще с людскими властями нам не хватало осложнений. Объявить всем о повышенной бдительности. Если кто-то что-то узнает - немедленно докладывать лично мне. Также как и обо всех прибывающих в город.
– Будет исполнено, госпожа.
Уже покидая подземелье, Алекса обронила:
– Будем надеется, что это окажется единичный случай. Если нет… Я доложу Совету, и будем принимать более радикальные меры. Я никому не позволю беспредельничать в своем городе и ставить под удар всех нас!
Это убийство, иначе не назовешь, практически развеяло хорошее настроение Алексы. В катакомбы ехали в полном молчании. Вампирша не была настроена на беседу, а Юлий был умен и достаточно тактичен, чтобы не приставать к ней с разговорами.
Но стоило Алексе спуститься в свои апартаменты в катакомбах и увидеть Полину, которая ждала ее, свернувшись в кресле, как улыбка сама собой заиграла на ее губах. Эта девушка всегда наполняла светом ее душу. Вампирша до сих пор не до конца понимала, что же за узы связывают их, но они были крепче многих других. Именно Полина пробудила в ней вкус к оседлости.
Подойдя к своей подопечной, Алекса поцеловала ее в макушку и спросила:
– Давно меня ждешь?
– Да нет, не очень.
– А где Жанна?
– Где-то здесь. Она вышла совсем недавно. Насколько я поняла, Жанна хотела о чем-то поговорить с тобой, и выглядела весьма воодушевленной.
– Правда? Хм…
Алекса вспомнила о своем обещании верволчице. Ведь она сказала той, что позовет, когда проголодается. Казалось, Жанну очень угнетает то, что вампирша пренебрегает ею в этом плане. Что ж, некоторые традиции можно изменить, а некоторые изменяют тебя. К последним, похоже, и относился этот случай.
– Позвать Жанну?
– голос Полины вывел ее из задумчивости.
– Нет, не стоит. Думаю, она сама скоро придет.
Едва Алекса это сказала, как в дверь постучали. Вампирша сделала жест фокусника по случаю удавшегося фокуса, и пошла открывать. Полина прыснула со смеху.
Как и ожидалось, за дверью была молодая верволчица. Но она была не одна. Рядом с ней стояла
– Что-то случилось?
– спросила у нее вампирша.
– Нет, Алекса. Я просто пришла узнать, нет ли каких-либо распоряжений.
– Нет, пока нет, Николь. Скажи остальным, чтобы меня не беспокоили.
– Хорошо.
– Да, и когда придет Лазель, пусть сразу же проходит ко мне. Вели ее пропустить.
– Будет исполнено.
Николь удалилась, а Жанна так и стояла на пороге, пока вампирша не сказала ей:
– Проходи, я ждала тебя.
Верволчица лучезарно улыбнулась и вошла. Алекса поманила ее и Полину за собой и перешла из кабинета в соседнюю комнату своих апартаментов. Она называла ее комнатой отдыха, которая была отделана в восточном стиле. Голубые, алые, белые, оранжевые шелковые драпри придавали легкость, а мягчайший персидский ковер, в котором нога утопала по щиколотку - уютность. В комнате стояли два низких турецких дивана, на которых, как и на полу лежал целый ворох разноцветных подушек. Между диванами стоял столик красного дерева в виде огромной черепахи. С десяток светильников были расположены так, что походили на диковинные цветы. Еще в углу стоял настоящий кальян, но скорее как элемент декора, чем для практического применения. Вампиры не курят, так как это на них никак не действует.
Алекса села на диван, Полина напротив. Жанна устроилась было на подушках на полу, но магистр города поманила ее к себе. Верволчица тотчас подчинилась, и застыла перед вампиршей с выжидательным выражением на лице.
Такое раболепие не слишком нравилось Алексе, но с другой стороны она понимала, что Жанна хоть и сильный оборотень, но пока не поднялась достаточно высоко в иерархии стаи, а значит или подчинение - или смерть. Третьего не дано. Вернее третьим стало то, что она теперь, как дар доброй воли, служила магистру города, и очень дорожила этим местом.
Дотронувшись до руки верволчицы, Алекса проговорила:
– Я не хочу, чтобы ты считала, что я пренебрегаю тобой, Жанна. Наоборот, я тобой очень довольна.
– Спасибо, мне очень приятно это слышать. Вы возьмете мою кровь?
– в ее глазах плясали радостные огоньки.
– Да, если ты все еще предлагаешь ее.
Это был определенный ритуал. Тот, кто предлагал свою кровь, сам выбирал место, откуда она будет взята: запястье, шея или что-то еще. Жанна выбрала шею. Опустившись на подушки, валявшиеся на полу, она оперлась на колени вампирши, склонив голову на бок и убрав волосы, чтобы не мешались.
Алекса вдохнула аромат ее кожи, позволив жажде развернуться в себе. Аура оборотня приятно щекотала что-то внутри. Вампирша провела рукой по шее, и тело девушки покорно обмякло. В следующий миг клыки пронзили смуглую кожу, но Жанна даже не вздрогнула. Виной тому были чары Алексы. Она старалась быть очень аккуратной и не причинять излишнюю боль. Вампирша знала, что оборотни не так сильно подвержены чарам, как люди, они не погружаются в беспамятство и потом все помнят - слишком быстрый метаболизм. И вместе с тем их кровь была настоящим деликатесом.