Дети ночи: Ненависть в цепях дружбы
Шрифт:
– Да, пусть будут готовы. Отбери десять лучших и жди вместе с ними здесь, пока я не позову. Но не говори им ничего, пока я не прикажу. Ты понял меня, Юлий?
– Да… госпожа.
– Хорошо. Идемте. Нам нужно попытаться закончить все до утра.
Собирались молча. Движения всех были отточены до мелочей. Как у специально тренированных коммандос. И ничто не указывало на то, что вампиры очень редко имели дело с оружием. Когда они закончили, то выглядели весьма устрашающе.
У Алексы с плеча свисал миниузи, а за спиной крест-накрест располагались обрез и длинный тонкий меч, хотя, если уж дело дойдет до него, то все обернулось
Настало время покинуть Катакомбы. Перейти к непосредственным действиям. Но, прежде чем уйти, Алекса подозвала к себе Полину, все это время молча наблюдавшую за их сборами. Положив руки девушке на плечи, она сказала:
– Ну, пожелай нам удачи.
– Удачи.
– А ты, прошу, не покидай сегодня Катакомб.
– Хорошо, как скажешь, - кивнула Полина, но на дне ее глаз плескалась тревога.
– Вот и умница, - вампирша поцеловала ее в лоб и направилась к выходу.
Провожая их взглядом, Полина проговорила:
– Пожалуйста, возвращайтесь живыми.
Наверно, ее слова были услышаны, так как Алекса обернулась и улыбнулась ей.
Вампиры остановились на небольшом пустыре, с одной стороны которого была стройка, а с другой вообще что-то непонятное.
– Ну что ж, давай Лазель, приступай к поиску, - заговорил Сергей, и голос его нельзя было назвать дружелюбным.
Лазель презрительно полоснула по нему взглядом и сказала, обращаясь к Алексе:
– Мне потребуется немного свободного пространства. Слишком много сильных вампиров на одном месте.
– Хорошо, мы отойдем, - кивнула магистр города.
– Спасибо.
– Я верю в тебя, - это Алекса произнесла одними губами.
Лазель улыбнулась, потом повернулась ко всем спиной. Ей нужна была полная сосредоточенность. То, что она собиралась сделать, было бы очень простым, если бы предстояло отыскать обычного вампира. Но она собиралась найти Проклятого. Единственного в своем роде. Поэтому она просто не знала, получится у нее или нет. Единственным, что хоть как-то облегчало задачу, было то, что Кадамун все-таки принадлежал к ее клану.
Отрезав от себя все звуки внешнего мира, Лазель сосредоточилась на той части себя, которая объединяла ее со всеми остальными вампирами рода Инъяиль. Развернула ее, максимально усиливая. Это было похоже на то, как если бы она развернула гигантскую сеть. Лазель даже мысленно видела ее. Потом ощутила слабую пульсацию, и еще одну, и еще. Нити паутины словно дрожали, и каждая из них вела к вампиру ее рода. Но все они были не теми, кого она искала. И она раскидывала сеть дальше и дальше.
И вот, наконец, что-то привлекло внимание Лазель. Какая-то едва уловимая пульсация, если бы кто-то попросил описать ее, она сказала бы "черный огонь". Он полыхнул и отрезал ее от себя, как дверь перед носом закрыл. Это заставило Лазель вздрогнуть и открыть глаза. Все кончилось, но у нее по позвоночнику все еще гуляли мурашки. Будто улитка проползла.
Алекса подошла к Лазель и участливым жестом положила руку ей на плечо, спросив:
– Что-то не так?
– Нет, - она
– Значит, ничего не получилось, - буркнул Сергей.
– Я этого не говорила, - холодно заметила Лазель.
– Я ощутила в этом городе вампира с необычной аурой, имеющего отношение к моему роду. Думаю, это тот, кто нам нужен.
– Думаешь?
– переспросил Сергей.
– Да, именно думаю, так как что-либо утверждать наверняка было бы глупостью, - резко ответила вампирша.
"Она просто издевается над тобой!" - пронеслось в мозгу Сергея. Он открыл рот, но успел сказать лишь презрительное "Хм!", как Алекса его перебила:
– Перестань, Сергей! Сейчас не время и не место ссориться!
– Отчего ж?
– это уже завелась Лазель.
– Давай, несмотря на то, что я пытаюсь спасти твою шкуру, Сергей!
– Ой ли? Да если бы… - он нервно сжал кулаки.
– Если бы что? Рука не поднимается на женщину? Это можно исправить!
Полыхнул вихрь силы, и Лазель изменилась. Очертания тела, лица стали мужскими. "Она" стала "им". И он сверлил неистовым взглядом Сергея, который стоял, растерянный. Для него и для Алексы это представление было не в новинку, но они все равно были удивлены, каждый раз это было как чудо. Что до Николь, то она была не то что изумлена - ошарашена. Наконец, она нервно сглотнула и тихо сказала Алексе:
– Никогда ничего подобного не видела!
– Лазель из клана Инъяиль. Это их дар.
– Похоже на чудо.
– Да. Но теперь главное, чтобы Сергей и это чудо не поубивали друг друга, - ответила Алекса и, встав между ними, довольно резко сказала, - Так, все! Договорились же о перемирии!
– Ты права, Алекса, - первым согласился Лазель.
– Хорошо, - кивнул Сергей.
– Лазель, ты можешь проводить нас туда, где ты почувствовал этого странного вампира?
– Да, могу. Это не слишком далеко. Но лучше поторопиться, так как он, думаю, тоже почувствовал меня.
– Так и сделаем. Идемте. И, думаю, лучше соблюдать максимальную осторожность и не обнаруживать себя раньше времени.
Они двинулись в путь, бесшумные и практически невидимые, как фантомы. Даже одежда и оружие, казалось, не издавали никаких звуков. Вампиры использовали чуть ли не главное свое уменье - растворяться в ночи, обертывать себя ею.
Кадамун прикончил очередную жертву, ею оказалась девушка в вызывающе коротком платье. Он тщательно спрятал ее высохший, мумифицированный труп, а секундой позже почувствовал что-то, заставившее его улыбнуться. Но улыбка его получилась какая-то мертвая, просто как рефлекс лицевых мышц. Он произнес:
– Давай, иди ко мне. Иди навстречу своей смерти. К тому времени поток ненависти уже изведет тебя.
Проклятый пребывал в измененном теле, в женском, но не испытывал, казалось, никаких чувств по этому поводу. Он вообще не испытывал чувств, если приказ, отданный ему, не затрагивал этого вопроса. Проклятый, лишенный души - это были не просто слова. Они очень верно отражали суть дела.
Кадамун чувствовал, что тот, относительно которого ему отдан был приказ, приближался не один. Но это его нисколько не волновало. Собственная безопасность его не беспокоила, ведь Кадамун знал, что неуязвим. Просто знал, и ни в коей мере не сомневался. Ему вообще не свойственно было сомнение.