Дети песков

Маркелова Софья

— Что происходит?! — крикнул профессор на ухо Мансу и схватил его за локоть.

— Матриарх приказать уничичтожить площадь! Магией обрушать стены, — спешно объяснил юноша, а после дернул Ашарха вниз, ничком падая на пол. — Лечь!..

Едва приятели повалились на холодный камень, как песчаник вокруг них вдруг задрожал. Стены тоннеля и пол мелко завибрировали, напитанные энергией, которую в них вкладывали воины хетай-ра, выплетавшие свою магию. Профессор инстинктивно прикрыл голову, но сам напряженно вглядывался в арочный проход, пытаясь понять, что же должно было произойти дальше.

Песчаник на стенах тоннеля размягчался и двигался, хаотичными волнами расходясь в разные стороны, будто поверхность

воды, потревоженная дуновением ветра. Крошечные песчинки понемногу ссыпались вниз, золотистым снегом падая на головы сражавшихся воинов, припорашивая трупы и гася робкие языки пламени. Но на рыночной площади происходило совсем другое: там пространство содрогалось от сильных толчков, стены покрывались длинными змеящимися трещинами, а песчаная пыль безостановочным потоком рушилась на ифритов. Имперцы в панике вглядывались в своды круглой пещеры и пытались пробиться к выходу с площади, но хетай-ра выставили многослойные песчаные барьеры перед аркой, чтобы не пропустить никого из краснокожих захватчиков наружу. И даже несмотря на то, что многим удавалось преодолеть магическую защиту хетай-ра, в ловушке на рынке все равно осталось достаточно воинов, которые предчувствовали, что должно было произойти с минуты на минуту, но никуда не могли сбежать. А вот всех вырвавшихся из плена одиночных солдат, встречали глефы и мечи защитников Бархана, которые без труда расправлялись с такими беззащитными целями.

Стены обрушились сплошным потоком песка буквально в одно мгновение. С оглушающим шумом тонны золотистых песчинок рванули вниз, заполняя площадь и засыпая ифритов вместе со всеми строениями на рынке. Воздух дрожал от напряжения, а более не скованный магией песчаник слой за слоем продолжал стекать стремительным водопадом, до тех самых пор, пока не разрушился потолок, просевший вниз вместе с остатками разбитого стеклянного купола. Ашарх до последнего момента вглядывался в арочный проход, пока и он не опал вниз с шелестящим звуком. Рыночной площади больше не существовало, как и входа в Бархан — теперь ифриты вместе с частью города канули в небытие, навеки замерев в песчаном плену.

Однако даже когда хетай-ра, которые управляли этим сложнейшим заклинанием, отступили от стен, победно вглядываясь в творение своих рук, никто не ожидал, что все могло закончиться так быстро. Ссыпавшийся песок, переполнивший площадь, сплошным потоком хлынул в главный коридор, тяжелыми волнами ударяясь о противоположную стену и растекаясь в разные стороны.

— Дерьмо! — в сердцах воскликнул Ашарх.

Резко дернув на себя Манса, профессор мгновенно оказался на ногах и скорее бросился назад, в ту часть тоннеля, из которой они изначально пришли. Спотыкаясь и едва поспевая за приятелем, юноша бежал рядом, хрипло дыша и постоянно оглядываясь себе за спину, где освобожденный от сковывавшегося его заклинания песок перекрыл большую часть широкого коридора и все продолжал прибывать и прибывать из той части подземелья, где еще недавно был рынок.

Пробежав пару десятков метров, Аш и Манс остановились, обернувшись. Вместе с ними спасались от песка и выжившие воины хетай-ра, и теперь все замерли на своих местах, наблюдая, как постепенно замедлялась золотистая лавина. Шелковистые волны массивными валами накатывали друг на друга, с шелестом стекая вниз и все больше и больше разделяя главный коридор Бархана на две части. Теперь не могло идти и речи о том, чтобы пробиться к зданию гарнизона. Путь был отрезан. Но и неприятеля больше не было.

— Они все м-мертвы? — заикаясь, шепотом спросил профессор, поглядывая на своего приятеля, который, как и Аш, выглядел не самым лучшим образом. Весь запорошенный песком, местами вымазанный в чужой крови, юноша едва держался на ногах, а его обезумевший взгляд был направлен лишь на золотистый песок, заполнивший тоннель.

— Такое никто не переживет… — тихо ответил Манс.

Неожиданно впереди показалось какое-то явное шевеление. Все хетай-ра вокруг мгновенно напряглись, молча вглядываясь в песчаную насыпь. Пять секунд стояла неприятная тягучая тишина, нарушаемая лишь едва слышным шорохом песчинок, все еще ссыпавшихся на пол.

А после произошло невероятное. Песок в нескольких местах дрогнул и выпустил из своего плена сгорбленные фигуры ифритов, которые отчаянно прорывали себе путь наружу руками и оружием. Вокруг многих из них гасли яркие огненные щиты и сферы, которые, видимо, и уберегли их от верной гибели под песчаными завалами. Имперцы, с головы до ног облепленные пылью и песчинками, ожесточенно откапывали себя и выбирались наружу, помогая и другим соратникам. И с каждым мгновением все больше и больше краснокожих воинов появлялось из-под песка, а в какой-то момент один из участков боковой стены с грохотом обрушился, явив рваный провал, мгновенно исторгнувший из себя целый водопад песка. А следом за ним из дыры вывалился в тоннель целый отряд ифритов, которые то ли взрывчатыми смесями, то ли своей огненной магией сумели раздробить кусок стены и так же сбежать из песчаного плена.

— Залмар милостивый, этого просто не может быть… — с ужасом проговорил Ашарх, не веря собственным глазам.

Все слухи о невероятной стойкости имперских солдат, которые сражались без устали и выживали в самых непереносимых условиях, в один миг всплыли в голове профессора. И теперь он испугался по-настоящему, чувствуя, как кровь стынет в жилах.

— Ewan’Lin… Как им удалось выжить?! — прохрипел Манс, хватаясь за голову.

Хетай-ра вокруг сгрудились в тесную кучу, пребывая в суеверном ужасе. Прямо на их глазах заживо погребенные воины без каких-либо увечий и ран появлялись прямо из-под песка, будто мстительные призраки. И они явно горели желанием поквитаться за такое негостеприимство.

— Dzha-sharahat’ta! — пронзительно завопил откуда-то слева один из офицеров хетай-ра.

Его крик взвинтился в воздух и рассеялся между потерянными и испуганными солдатами, замершими на своих местах. Они переглядывались, будто пытаясь понять, нужно ли было им следовать приказу обезумевшего от страха командира.

— Dzha-sharahat’ta! — повторный окрик офицера разнесся по коридору.

И только тогда первые солдаты неуверенно сдвинулись со своих мест, разворачиваясь и бросаясь прочь в темноту тоннеля. Манс тоже схватил профессора за руку и потянул его в обратном направлении, подальше от поля битвы. Сражение было проиграно, и все, что оставалось делать выжившим защитникам Бархана, — лишь бежать.

— Отступать! Нужно отступать! — безостановочно твердил юноша, поторапливая Ашарха, который, путаясь в собственных ногах, едва поспевал за своим приятелем.

— Мы не спасемся от них! — отчаянно выдохнул преподаватель, стараясь не оглядываться себе за спину. Там позади уцелевшие и выбравшиеся из-под песка имперцы, заметив, как хетай-ра малодушно сбегают с поля боя, бросились в погоню, намеренные расквитаться с противниками.

Рассеявшись по всей ширине главного коридора, пустынники, тяжело дыша, попеременно то опережая друг друга, то подгоняя соратников пронзительными выкриками, торопились затеряться в темноте и добраться до эвакуационных тоннелей, где уже должны были собраться жители со всего Бархана. Большая часть дееспособных солдат хетай-ра оказалась отсечена песчаной насыпью от своих соплеменников и ифритов, а за то время, которое бы им понадобилось, чтобы проложить дорогу сквозь неожиданную преграду или же чтобы пробежать через весь полис, имперцы давно бы успели захватить половину города. Теперь подмоги ждать было неоткуда, и исчерпанный магический запас не оставлял даже малейшей надежды на победу.