Дети полнолуния
Шрифт:
– Ну...
– Эл немного растерялся. Вообще-то просьба не показалась ему удивительной: как он понимал, она была вполне в характере Ремблера, и все же тот застал его врасплох.
– Вообще-то было бы лучше, если бы вы смогли убедить ее и так. Для нее ваше поведение и ваше искреннее стремление исправить все наверняка должны быть куда убедительнее любых уверений постороннего человека. Но если вас это успокоит и придаст уверенности в своих силах, я мог бы пойти с вами. Хотя не понимаю, для чего вам нужна такая поддержка, вы и так достаточно волевой человек.
– Последнее Эл
– Считается, что людям со стороны виднее... тем более, когда речь идет о специалистах...
– Благодарю за комплимент!
– добродушно усмехнулся Эл. Ему не хотелось расставаться с Ремблером. Разговор с ним словно очищал от какой-то грязи. Но в то же время он знал, что со своей проблемой тот обязан справиться сам. Только сам - иначе все советы пропадут даром. Эл и не сомневался, что Ремблер действительно добьется своего. Сам факт, что он обратился за такой помощью, уже о многом говорит. Во всяком случае - о его желании наладить отношения. А наличие такого желания, когда речь идет о людях образованных и неглупых, умеющих к тому же владеть собой, является достаточной гарантией успеха.
– Так вы считаете, что я должен сделать это сам?
– Я считаю, что вашей Гертруде так будет приятней, - подтвердил Эл и внезапно понял, что к нему вернулось "ощущение луны". В одну секунду окружающий мир стал выглядеть по-новому: имя женщины оказалось странным ключиком, сдвинувшим в его душе какую-то заслонку. Чанита, которая не терпит дневного света. Гертруда, которая поет в ночном кабаре и тоже не терпит света. Более взрослая женщина, скрывающая какую-то тайну, связанную с ее дочерью. Странные существа, обитающие на ферме владельца того самого клуба.
– Мистер Джоунс, что с вами?
– Так, я просто кое-что вспомнил. Знаете, я наверное действительно пойду с вами. Ответьте только на один вопрос: Гертруда и сейчас поет?
– Да, в ночном клубе... забыл, как зовут его хозяина.
– Клуб Кампаны, не так ли?
– Да, - насторожился Ремблер.
– А вы что-то об этом знаете?
– Да как вам сказать...
– выдавил Эл. Вопрос Ремблера застал его врасплох. Слишком уж много было непонятного ему самому.
– И все же. Вы что-то знаете?
– лицо Ремблера приняло жесткое, настороженное выражение.
"Ну, как там твоя теория искренности? Сможешь ли ты после всего соврать ему в глаза?" - с горечью спросил Эл сам себя. Он чувствовал, что одинаково не в силах ни соврать, ни сказать правду.
– Главное - поймите меня правильно, - после некоторых колебаний начал он.
– Я и сам не знаю, что творится с этим клубом. Я услышал о нем впервые только сегодня. ("Ну как она, правда? Очень вкусно, да? Так бы и дал себе в челюсть".) Но это вовсе не то, что вы можете подумать... С этим клубом связаны люди... группа людей... Да успокойтесь вы, это может не иметь никакого отношения к вашей жене! Просто, скажем так, кое-кто из них слишком увлекается мистикой. И это связано с одним из моих клиентов. Так что я пошел бы туда совершенно независимо
Ремблер нахмурился. На его лице отражалась внутренняя борьба. Он отчетливо видел, что врач ему что-то не договаривает, но в то же время и не врет.
– Короче, - закончил Эл, - мне надо и самому во многом разобраться.
Последняя фраза принесла ему едва ли не облегчение. Вот под этими словами он мог бы и подписаться, и присягнуть на Библии в их правдивости.
– Ну хорошо, - неуверенно проговорил Ремблер.
– Во сколько мы встретимся?
– Как вам будет удобнее... Только вот что. Поскольку наши дела не связаны, можно будет прийти по отдельности. И еще...
– он запнулся, вспоминая слова Райсмана, - не удивляйтесь, если вам покажется... или вы действительно встретитесь с чем-то очень необычным.
– Из сферы мистики, - хмыкнул Ремблер.
– Сложно сказать... Может быть, из сферы очень талантливого надувательства.
Эл замолчал. Последнее утверждение нужно было ему для того, чтобы восстановить свой и без того пошатнувшийся престиж в глазах клиента. На что годен врач, забивающий клиентам голову самой нелепой чушью?
13
Эл так и не понял, что произошло. Не успел он выйти из дома, как на него обрушилось что-то тяжелое и странная, невероятно сильная боль пронзила грудную клетку...
Пришел в себя он уже в больнице.
– Вам очень повезло, - улыбнулся ему белозубой фарфоровой улыбкой темнокожий врач.
– Если бы нож прошел буквально сантиметром ниже... Точнее, если бы он вообще прошел...
"Нож...
– испуганно повторил про себя Эл.
– Какой нож? Неужели Ремблер? Нет, не может быть..."
– Короче, коллега, вы отделались царапиной. У вас очень твердые ребра. Потеря сознания скорее была вызвана психологическим шоком. Впрочем, я не удивлюсь, что и простым переутомлением. Сейчас с вами жаждут переговорить сержант полиции и детектив из участка. Пригласить их? Я считаю, что вы вполне в состоянии беседовать с ними, но если у вас есть какие-то возражения...
– Нет. У меня нет возражений, но я знаю о том, что произошло, меньше вашего.
– Не беспокойтесь. Тот, кто на вас напал, уже пойман...
– Пойман?
– сел в кровати Эл. Почему-то он был уверен, что никто из его "мистических" знакомых не может быть пойман полицией. Их не существует - не гарантия ли это от ареста?
– Так к вам можно?
– вошел в палату широкоплечий, почти квадратный сержант с превосходным шоколадным загаром на лице и мускулистых руках.
– Да, мистер Джоунс согласен вас принять, - кивнул врач.
– Родригес, - показал на себя здоровяк сержант.
– И Джейкобс, детектив, - он кивнул на своего спутника:
Детектив, похоже, тоже порядком позагорал на пляжах: цвет его кожи замечательно контрастировал с довольно светлыми волосами. Джейкобс вполне мог бы показаться на экране телевизора - если не в рекламном ролике какого-нибудь дорогого курорта, то в настоящем полицейском боевике. Во всяком случае, он слишком хорошо выглядел для заурядного детектива третьего класса в зауряднейшем городке.