ДЕТИ РОССИИ
Шрифт:
– Жизнь была тяжелая, а все-таки душа осталась певучей. В семье Вашей пели?
– Да я, сколько помню себя, все время пела что-нибудь. Я в Ростовской области в колхозе работала сначала телятницей, а потом - дояркой. И все время пела, когда коров доила. Животновод меня часто ругал за это, мол, коров пугаю, а сам, если кто-то частушки петь затевал, тут же меня звал петь. А у меня в группе корова была, звали Зойкой. Она стояла первой от входа, я ее всегда первой и доила. Дою да песни пою, а Зойка смирно стоит, не шелохнется. И так она привыкла первой доиться, что даже когда в поле выгоняли летом, она всегда ко мне первой прибегала. А может, просто любила меня - бывало, поглажу ее, конфетку или хлеба дам. Встанет Зойка передо мной как вкопанная и глазом косит, мол, я пришла, подои меня. Ну и поспорили животновод, счетовод и
– А как оказались снова здесь.
– Просто вернулись сюда. Родные же края здесь. Купили домишко на острове Зеленом. Уже и город строился. Папа стал возчиком в ЖКО, мама не работала - болела, и я дома сидела с сыном Колей. Потом я работала в общежитии на Зеленом, за это получила квартиру. Работала на строительстве химкомплекса, на второй строительной площадке, а потом надоело по лесам лазать, вот и устроилась работать на завод органического синтеза, оттуда и на пенсию пошла. В ансамбль «Зоренька» попала случайно. Ехали с подругой со Второго поселка да песни пели, потому что до того отмечали день рождения своей знакомой. В том же автобусе ехала и Зинаида Алексеевна Лиходеева, и вот когда уже стали к городу подъезжать, она подошла к нам, представилась и пригласила в хор. А я всегда мечтала петь в каком-нибудь коллективе, раньше это у меня как-то не получалось, так что с радостью приняла это приглашение. А теперь ансамблем руководит Нина Тимофеевна Попова. Она нас и ноты понимать научила.
У Нины Петровны Рахимовой есть уже и внуки, и даже правнучка Юлечка растет, так что ей скучать некогда. Однако ансамбль «Зоренька» - самое светлое в ее жизни, самое радостное, и потому два раза в неделю она едет во дворец культуры «Волгоградгидростроя», чтобы вновь встретиться со своими подругами.
СЕСТРЫ
Валентина Егоровна Савина и Тамара Алексеевна Киселева, несмотря на разное отчество - родные сестры.
Разные по характеру, по внешности тоже не угадаешь родство, и все-таки они - родные сестры. И судьба выпала обеим разная, несмотря на то, что разница в возрасте небольшая. Но есть у них одна страсть (любовь к песне) и одна общая черта характера - непоседливость в самом хорошем смысле, то есть не замыкаются они в своем узком домашнем мире.
Валентина Егоровна, хоть и ненамного старше Тамары, заменила ей мать, и та не устает повторять:
– Она мне всегда помогала и всю жизнь была для меня словно мать. Мама у нас рано умерла, а Валя была старшей, и я за ней всегда тянулась. Она очень активная, жизнерадостная и жизнестойкая одновременно, и меня учила такой быть. Валя же дала мне и образование, такое, какое смогла. Она училась в строительном училище в Волгограде, и меня туда привела, потому что понимала: нас некому кормить, некому одевать, прежде всего необходимо стать самостоятельной, а профессия, возможность работать самой именно это и давали. Она такая энергичная, и я всегда завидовала ее энергии, жизненной силе. Я даже стихотворение о ней написала: «Ты привечала, грела, одевала сестру без мамы младшую - меня. Свои года не замечала, ты старшая с войны сестра. Как было мне легко идти по следу, меня ты словно за руку вела…»
Жизненная активность Валентины Егоровны проявила себя с первых минут нашей встречи. Я пожаловалась, что есть нелады с поджелудочной железой и желчным пузырем, и она заявила:
– О, я сейчас вас так накормлю, что вам сразу станет легче!
И она налила мне кофе с молоком, поставила на стол какие-то необыкновенные чипсы и острый на первый взгляд салат, потому что нечто, из чего был приготовлен салат, было густо пересыпано чесноком.
– Вот попробуйте, угадайте, что это за кофе, из чего салат и чипсы, - Валентина Егоровна лукаво глянула на меня.
Я начала есть, и не заметила, как опустошила тарелку.
– Ну?
– сгорала от нетерпения Валентина Егоровна.
– Угадали, что это?
Конечно, я не угадала, и она торжествующе объяснила, что все эти вкусности приготовлены из топинамбура. А еще прочла целую лекцию, какая диета мне необходима, как приготовить специальное снадобье, чтобы излечить свои «болячки». Все эти сведения она почерпнула от Сочкина Бориса Григорьевича, большого энтузиаста по выращиванию топинамбура, и во время занятий в клубе «Родник здоровья». А еще ко всему она - любительница рыбалки, собирательница грибов. Но это - хобби сегодняшнего времени, а ведь прожита уже большая часть жизни. Какова она была у сестер?
Когда грянула Великая Отечественная война, в семье Любови Трофимовны и Егора Яковлевича Дымовых, рабочих Сталинградского завода «Баррикады», росла уже одна девочка - Валечка, которая родилась в марте 1941 года. Потом родилась Тамара. Егора Яковлевича уже забрали на фронт, где он так никогда и не побывал: их эшелон, готовый к отправке, разбомбили в Ленинске. О том, что он погиб, узнали первыми его родители, которые жили там. Они после бомбежки сразу же побежали на станцию, и среди хаоса, месива мертвых тел обнаружили кресало, которое принадлежало Егору. Это было похоже на чудо - найти такую маленькую вещь, принадлежавшую сыну, однако так и было. Все, что нашли на месте разбомбленного эшелона, похоронили в одной братской могиле, туда потом и приходили старики с внучками почтить память сына и отца.
Любовь Трофимовна, оставшись с двумя крошками на руках, чуть не обезумела от горя, и если бы не добрый человек, Корунов Алексей Андреевич, который перевез семью на левый берег Волги в село Погромное. В благодарность она дала отчество и фамилию своего спасителя младшей дочери, вот почему родные сестры в девичестве имели разное отчество и фамилию.
Потом их эвакуировали еще дальше в степь, в один из Заволжских колхозов. Любовь Трофимовна работала в колхозе, и девочки ее почти не видели. Жили голодно до такой степени, что однажды в отсутствие матери маленькая Валя отважилась пойти к председателю колхоза и попросила дать хотя бы подсолнечного жмыха, ведь у колхозников были огороды, они питались сносно, а эвакуированные, оставшиеся без крова, одежды жили на то, что мог выделить колхоз.
Одолело горе Любовь Трофимовну, она умерла, когда девочкам едва минуло десять и одиннадцать лет. Раннее сиротство, естественно, повлияло на всю их дальнейшую жизнь. Валю забрали к себе родители отца - дедушка Яков и бабушка Прасковья Дымовы, а Тамара начала путешествие по родственникам, интернатам.
– Когда я жила, - вспоминает Валентина Егоровна, - у бабушки с дедушкой, я работала чуть не сутками. Они старенькие уже были, обоим за семьдесят, потому не могли взять к себе и Тамару. А я воспитывалась у них до шестнадцати лет, и они стали для меня вторыми родителями. Приду из школы, уроки быстро сделаю и сразу то на огород иду, то за скотиной ухаживаю. Я и потом, когда уже работала и жила в Волгограде, до самой их смерти ездила помогать - мыла в доме, прибирала, картошку сажала и выкапывала. А Тамара сначала жила у тети Таисии, а потом - в детдоме. Правда, потом она сбежала оттуда, я к тому времени уже строительное училище окончила, вот и привела ее в свое училище.
После окончания училища, судьба сестер стала еще больше разниться. К Тамаре она отнеслась более благосклонно - завершив учебу в училище, она уехала в Камышин, и там вышла замуж за офицера. И жила счастливо с ним много лет, побывала во многих уголках Советского Союза, однако так случилось, что они расстались. Но до сих пор объединяют их двое детей, которые выросли прекрасными людьми.
А Валентине жизнь преподнесла больше трудностей. Она работала в «Сталинградгидрострое», одновременно училась в вечерней школе, а потом поступила в химико-технологический техникум, вышла замуж за Савина Валентина Митрофановича. Родилась у них дочь Лена. Жили сначала на частной квартире, а потом мужу дали квартиру в Волжском, потому что он работал в «Промвентиляции», которая обслуживала заводы Волжского химкомплекса. Затем родилась вторая дочь - Наташа.