Дети сектора
Шрифт:
– Бегом, на цыпочках, – сказал он. – Марина с Рэмбо остаются здесь. Лягушонок, со мной!
Рэмбо вскинул черные брови, хотел возмутиться, но вздохнул и пожелал удачи.
Собравшись с силами, Данила побежал. Маугли скользил рядом. Ему удавалось двигаться бесшумно, а вот Астрахан, невзирая на все старания, шуршал листьями и мхом, задевал ветви, шумно дышал. Вскоре обнаружилась тропа, которая привела к частоколу с распахнутыми деревянными воротами.
Скользнув во двор, Данила закрыл ворота на засов. В нос ударил уже знакомый запах бойни. Растерзанные змееглазые усеивали площадь. Похоже, они не оказывали сопротивления и сами впустили убийц.
В
Не вдаваясь в детали, Данила схватил боевой топор с длинной рукоятью и заприметил тесак с обоюдоострым клинком. Оторванная рука змееглазого сомкнула пальцы на его рукояти. Пальцы уже окоченели, и пришлось их ломать.
– На, держи, – Астрахан передал тесак Маугли, а сам, переступив через труп с разодранным боком, поднял клинок типа ятагана.
Ни против горынычей, ни против пауков такое оружие не поможет. Одного-двух хамелеонов разделать можно, но если их будет больше…
Возле храма Данила заметил бочку с дождевой водой и рванул к ней. Жадно напился, подозвал Маугли и наполнил флягу. Теперь не стыдно возвращаться.
Маугли дрожал и перебирал ногами, как нервный жеребенок, по его голой спине бегали мурашки. Бедный ребенок! Кому-то – книжки и игрушки, кому-то – кишки, растянутые по площади.
Выходя за ворота, Данила бросил прощальный взгляд на деревню. Вот, что ожидает остатки человечества. Так что, капитан Астрахан, возьми себя в руки и попытайся продержаться шесть часов. Надо. Жизненно необходимо. Но как, когда за тобой постоянно наблюдают? Улей наверняка предвидит каждый шаг, и скоро здесь будут хамелеоны. Так что ходу, Данила, ходу!
Бежать. Не останавливаясь. Не оглядываясь. Всего-то пятьсот метров до телепорта. Тихо, значит, у Марины все в порядке.
Вот и телепорт. Марина с Рэмбо. Наемник сам на себя не похож: испуган, глаза бегают. Увидел Данилу, просиял, поиграл пожалованным ятаганом и сказал:
– Гнилое место. Чувствуешь себя подопытной крысой. Почему-то никто не нападает.
– Это пока. Марина, активируй портал. Сваливаем отсюда.
Нужно обмануть Улей. Пусть он считает, что нам нужно в реактор, двигательный отсек, киллхаус – куда угодно, только не сюда. Это вполне возможно, ведь Шейх не говорил, что собирается доставить взрывчатку сюда, он сказал «наш план» и долго дезинформировал, что собирается взорвать Глубь, Данила – что попытается раскурочить двигатель. Это не представляет опасности для Улья, значит, он не станет отвлекаться на мелочи. Остается надеяться, что искусственный интеллект не способен распознавать ложь.
Шейх предложил не говорить добровольцам, что на самом деле основная цель – не взорвать Глубь, а пронести взрывчатку на корабль. Вдруг среди них есть инфицированные? Они обратятся в хамелеонов, и Улей все узнает.
Какую взрывчатку использовать, спорили недолго. Ядерную бомбу отмели сразу – вдруг Сектор испортит ее, или хуже того, она взорвется под воздействием какого-нибудь искажения? И хана всей операции. Ракеты тоже не годятся, бомбы слишком тяжелые. Зато старый добрый пластит с его высокой бризантностью вполне подойдет. Он не портится от воды, не детонирует от удара – его можно нести в рюкзаке и не опасаться за свою жизнь.
На практике в основном использовалась взрывчатка с семидесятипроцентным содержанием гексогена. Чтобы найти брикеты, где действующего вещества девяносто процентов, пришлось поставить на уши все Питерские части. Утром взрывчатка уже была в штабе.
Каждому участнику штурма выдали по килограммовому брикету, упакованному в пластиковую коробку с детонатором. Число добровольцев перевалило за тысячу. Даже если выживут пятьдесят человек, полуцентнера пластита должно хватить, чтобы разнести проклятый корабль. На всякий случай машины тоже нагрузили, все оружие герметично упаковали в чехлы, чтобы их не побила ржа, поселившаяся в Первом поясе.
По вражьей территории машины должны были двигаться колонной под прикрытием вертолетов, на подъезде к Сектору – разделиться на две бригады. Одна проникает в Сектор с северо-запада, другая – с северо-востока. Дальше каждая команда работает в одиночку. Машины растягиваются вдоль барьера полукольцом и движутся к Глуби из разных точек. Маневр должен рассеять противника.
По расчетам генерала, западное крыло должно прибыть на место раньше и принять на себя основной удар. В том, что он будет, Мансуров не сомневался. Восточному крылу предстоит двигаться по заболоченной местности, где почти нет дорог, им достались лучшие проводники, они должны выжить и доставить взрывчатку. Приказом генерала полковник Мансуров распределен во второй экипаж восточного крыла. Его задание – выполнять роль проводника.
Чтобы облегчить работу следопытов, раздобыли современные вездеходы-амфибии, разработанные по госзаказу для работы в Секторе. К сожалению, их хватило не всем: два для западного крыла и двенадцать – для восточного.
В операции принимало участие семьдесят восемь гусеничных МТ-ЛБ и двадцать два БТРа. Остальная техника сдерживала прорыв измененных, которые оправдали ожидания и двинулись на Питер. Поступали сведения, что некоторые особи малоотличимы от людей и даже способны поддерживать контакт. Потому экипажам поступил приказ ни с кем не разговаривать. На вражеской территории любой человек расценивался как угроза.
Шейх затребовал в команду уже проверенного Романа Якушева. Полковник согласился возглавить штурмовую группу, фактически же ею командовал Мансуров. В подчинении были молодые необстрелянные лейтенанты, Шейх с ними перезнакомился и тут же забыл их имена. В костюмах цвета хаки и камуфляжных банданах эти мальчишки казались ему одинаковыми. Побеседовав с ними, Шейх схватился за голову – сплошной пафос и романтика. Спасители мира! Да они при виде первого искажения в обморок упадут или будут спасаться, теряя штаны. Лишь один сержант средних лет что-то из себя представлял.
В кузове трясущейся эмтэхи Мансуров собрал своих орлов на краткий инструктаж. Так должен был сделать каждый проводник.
– Кто из вас бывал в Секторе?! – прокричал он, окинул взглядом подопечных и скривился – прооперированную руку растрясло, и она ощутимо болела. – Так я и знал. Никто. Сектор – аномальная, смертельно опасная зона. Как мы теперь знаем, она еще и управляемая. Значит, на голову в любой момент может свалиться огненный шар или тлен, и вы постареете, вас может поджарить в микроволновке, раскатать по земле тонким слоем, вы будете видеть и слышать призраков, ваша совесть встанет на дыбы. Каждый третий вернется из Сектора седым. Если вернется. Так что в последний раз прошу покинуть машину тех, кто сомневается, что выдержит. Я был в Секторе и не стану вас судить. Бродить по Сектору страшней, чем по минному полю.