Дети Шини
Шрифт:
Прежде чем перейти по ссылке, комп немного побуксовал, подумал, но потом всё же открыл видео-ролик.
На экране -- сама Кристина с длинными черными распущенными волосами и в белой ночнушке.
Меня аж передернуло: ни дать, ни взять девочка-призрак из фильма "Звонок". Позади неё стена увешанная плакатами разных актеров и групп: кое-где на стыках между ними едва различимо проступали светлые обои в мелкий цветочек.
В последнее время Кристина сильно изменилась. Когда-то она выглядела
Она старательно училась и участвовала почти во всех школьных мероприятиях. Но в прошлом учебном году её точно подменили.
Как-то раз я обедала в столовой, и тут вошла она. В черном длинном платье до пола, а-ля девятнадцатый век, глаза подведены черными стрелками, даже ногти на руках черные, а волосы забраны наверх и в пучок уложены. Допотопно и, по меньшей мере, странно. Учитывая то, что наша школьная форма обычного синего цвета.
Сначала я подумала, что это у них репетиция какого-то спектакля, но когда через пару дней перед первым уроком я натолкнулась на неё в раздевалке, то поняла, что она теперь так ходит всегда. Краем уха я слышала, как наши девчонки её обсуждают, но мне нет никакого дела ни до сплетен, ни до наших девчонок, поэтому оставалось только гадать, что же с Ворожцовой произошло.
В этом ролике лицо её было очень бледным, глаза опущены, точно стеснялась смотреть в камеру, хотя чего там стесняться, если снимаешь сам себя? Но потом я поняла, что у неё там внизу лежит листок, по которому она, едва шевеля губами, читала:
"Помочь никто не может. Всё хорошее или не со мной, или уже было. Мифическое счастье? Возможно. Для того, кто способен что-то изменить. Но вчера -- не вернешь, сегодня -- кажется мало, завтра -- не наступит никогда.
Мы все одиноки на пути бесконечных страданий, а мои слова -- бессмысленный пустой звук в яростно ревущем гуле одиноких голосов. Каждый хочет высказаться, но никто никого не слышит, не видит, не чувствует.
Никто никому не нужен. Выживает лишь тот, кто придерживается законов эгоизма, подлости и силы. Дружба ничего не стоит, а смерть сильнее любви.
Возможно, у меня и был шанс, но несколько обычных людей, моих ровесников, которые ходят с вами по одним улицам и дышат одним воздухом, наглядно показали мне, насколько я слаба и беззащитна перед этим варварским, жестоким миром".
После этих слов Кристина подняла голову:
– - И я бы очень хотела, чтобы их знали в лицо.
Она вытащила листок А4 и показала в камеру, на нем была распечатана фотография.
– - Даня Марков, -- полушепотом сказала Кристина и сама ещё раз взглянула на листок, словно не была уверена, что это он.
Марков! Мой ботанический одноклассник. Какой ужас! Что он ей такого сделал?
Ворожцова отшвырнула лист с физиономией Маркова и достала другой портрет.
– - Егор Петров.
Этого
– - Настя Сёмина.
Настя-бэшка. Тишайшее и бледнейшее создание, ещё более замороченное, нежели сама Кристина.
– - Саша Якушин.
А этот что здесь делает? Я посмотрела на фотографию и сначала не узнала Якушина, он подстригся и стал ещё лучше. Моя бывшая безответная любовь.
Якушин неожиданно ушел из школы в прошлом году, прямо из одиннадцатого класса, и я его с тех пор не видела, потому что он не из тех, кто выкладывает свои фотки в ВК. Но при чем тут Кристина?
– - Вадим Герасимов.
Герасимов? Ещё один мой одноклассник. Тормоз и грубиян. Ему вообще ни до кого дела нет.
– - Тоня Осеева.
Что? Я? Какого черта?! Я увидела свою довольную улыбающуюся физиономию на фотке и обалдела. Как такое может быть? Я же к Ворожцовой всегда нормально относилась, не лучше и не хуже, чем к остальным. Какая-то дурацкая шутка.
Спешно захлопнула ноут и, словно желая проснуться, посидела пару минут, пытаясь сообразить, что это было. Потом снова открыла экран.
Какая я всё же дурочка! Нужно досмотреть до конца. Это, наверняка, какой-то идиотский новогодний прикол. Но, разве таким шутят?
Снова запустила запись, Кристина показала ещё одну фотографию. Какой-то незнакомый светленький парень -- Костя Амелин.
Выбросив из рук последний лист, она сказала: "Именно они стали причиной..." и, не договорив, осеклась. С трудом изобразила улыбку и отключила камеру. Ни слова о розыгрыше, ни намека на шутку.
Я так спешно отставила чашку на тумбочку, будто остывший чай мог обжечь. И что? Что дальше? Посмотрела на дату письма -- 1 января. Два дня назад.
Хорошо бы, конечно, позвонить этой дуре и высказать всё, что я о ней думаю. Но где взять её телефон? Впрочем, можно и через соцсети. Кого я из девятого знаю? Смирнову, Зайцеву, Ким.
По запросу "Кристина" Ворожцовой не нашлось, а у каждой из этих девчонок по двести-триста друзей, поди разбери под каким ником она живет в сети.
Внезапно дверь в комнату резко открылась, и, как всегда торопливо, вошла мама, уже вся разодетая и надушенная.
– - Так, Тоня, мы с папой уезжаем. Видимо допоздна. По делам.
– - Угу, -- я машинально прикрыла крышку ноута.
Хотя ни мама, ни папа никогда не пытались в него заглянуть. Им совершенно не до того, у них всегда "по делам".
– - Светик, мы сейчас опоздаем, -- закричал из коридора папа, и она, махнув рукой, мол, нечего одно и то же объяснять, выскочила из комнаты.