Дети Шини

Ида Мартин

– - Шутишь? Новости -- это то, что по телевизору показывают, а у меня -- однообразие и скукота, -- я налила молоко в глубокую тарелку и сунула греться в микроволновку.

– - Чего так рано вскочила? Каникулы же.

– - Мне встретиться нужно.

– - Понятно, -- он понимающе кивнул.
– - Кстати, хочешь, поедем сегодня на каток?

Предложение было неожиданным и довольно заманчивым, мы с папой никогда никуда вместе не ходили, однако сначала

нужно было поговорить с Сёминой, и я так задумалась, что едва не переборщила с хлопьями.

– - Давай, давай, решайся. Хватит кровать пролеживать. Я уже и с Решетниковыми созвонился. Они готовы. Часа в четыре.

– - Значит, мы не одни?

– - Конечно, -- папа удивленно посмотрел на меня, -- компанией же всегда веселее.

Ну и поэтому я, конечно же, не поехала.

С Сёминой мы встретились, как два инопланетных существа, впервые узнавших о существовании друг друга.

Она -- высокая, в бело-черной анимешной меховой шапке с ушами и лапками, в чёрных тяжелых шнурованных ботинках на тощих дистрофичных ногах и длинными серебристыми прядями, занавешивающими почти всё лицо кроме намалёванных дочерна глаз. Весь её вид от массивных платформ до острых ушек выражал тотальную меланхолию и обреченность.

А я обычная: в обычной полосатой вязаной шапке, в обычной зеленой парке с капюшоном и большими карманами, в обычных синих джинсах и обычных замшевых коричневых сапогах со шнуровкой, с самого момента покупки выглядящих так, будто их уже несколько лет до меня носили.

Встретились и встали напротив, на расстоянии вытянутой руки, так, что время от времени между нами проскакивали торопливые прохожие.

– - Привет, -- едва слышно произнесла она.
– - Ты как?

– - Нормально.

– - Везет. А я -- нет.

– - Почему?

– - Что?
– - Сёмина посмотрела на меня так, точно я произнесла какую-то дикость.
– - Из-за Кристины, конечно.

– - Ты с ней дружила?

Глупый вопрос. У Сёминой прямо на лбу читалось: "держитесь от меня подальше, я странная".

– - Кристина ни с кем не дружила.

– - Ты-то хоть знаешь, почему попала в этот список?

Однако вместо того, чтобы нормально ответить, Сёмина стала ныть, что ей тоже постоянно кажется, что она лишняя в этом мире и никому не нужна. А потом вдруг решила, что мы должны ехать в больницу к Кристине и попросить у неё прощения.

Но я сразу отказалась. Во-первых, мне лично не за что было просить у Ворожцовой прощения, а во-вторых, в больницу нас всё равно не пустили бы. Я это знала наверняка, у моей мамы знакомая недавно из реанимации. Те, кто в коме, все там лежат. И никого, даже родственников туда не пускают.

После этих моих объяснений Сёмина сделалась ещё более унылой и заявила, что нужно было прямо сказать, что я не хочу, а не придумывать отмазки.

Я же посоветовала ей прекратить выдумывать всякую фигню, и больше думать о причине, а не о следствии. Тогда она всё-таки рассказала, что немного дружила с Кристиной, когда они ходили вместе в художественную школу. И с тех пор, та очень сильно изменилась. А в школе они лишь здоровались, и совершенно не понятно, почему Ворожцова вдруг вспомнила о ней, но раз такое произошло, то значит, так и должно быть.

– - Знаешь, что?
– - в конце концов, предложила я, чтобы хоть как-то прекратить это занудство.
– - Нам нужно всем вместе встретиться.

– - С кем встретиться?
– - не поняла Настя, всё ещё пребывая в своих страданиях.

– - Всем, кого перечислила Кристина. Только так мы сможем хоть что-то понять.

– - Что понять?
– - Сёмина страшно тормозила.

– - Мои родители постоянно куда-нибудь уезжают, так что можно собраться у меня.

И тут она неожиданно встрепенулась и будто даже ожила, в голубых глазах промелькнула неподдельная заинтересованность.

– - Ты приглашаешь в гости? Я обязательно приду. У меня все каникулы свободные.

==========

Глава 3 ==========

Ребят я позвала к себе шестого, когда мама с папой поехали к Решетниковым на дачу. Они никогда не могли посидеть спокойно дома, всё время летели куда-то сломя голову. И я, по их мнению, была занудой и плесенью.

Самым первым, на целых двадцать минут раньше назначенного срока, пришел Петров.

Он был темненький, с россыпью симпатичных шоколадных родинок на обеих щеках, кареглазый, курносый и очень улыбчивый. Каштановые волосы, были намеренно взъерошены так, будто он только что прокатился на американских горках. В этой прическе и во всем его внешнем виде: модных узких синих джинсах, яркой бирюзовой толстовке на молнии, белой футболке с надписью "It'not my problem" под ней и маленькой блестящей сережке в левом ухе, читалось явное стремление хорошо и броско выглядеть. Он него пахло кондиционером для белья и лёгким, спортивным парфюмом.

С первой же минуты Петров повел себя со мной шумно и по-приятельски, как бы показывая, какой он простой и контактный. Но это получалось у него немного наигранно, с перебором, как бывает, когда кто-то очень старается скрыть своё смущение.

Прямиком зайдя в мою комнату, он стал снимать на камеру всё подряд.

– Одиннадцать сорок пять, явочная квартира Осеевой. Мы собираемся тут, чтобы разгадать страшную тайну Чёрной Кристины и дать ответы на вечные вопросы, такие как: "Кто виноват?" и "Что делать?".