Дети Солнца. Во мраке дня
Шрифт:
– Рамштайн, - позвал он меня. – Ты зачем у них по сумкам шаришь? Закрой быстро!
– Да блин, меня смущает их размер, не должны быть такими большими сумки у патрульных, не должны. Что-то здесь не так, - бормотал я.
– Завязывай а, даже если и так, это их дело. Пусть они доведут нас до места, и пускай они несут с собой что хотят, меня это не колышет. Ложись спать, и оставь всё, как было.
Но я не слышал своего друга, открыл сумку, и запустив руку в темноту достал оттуда свёрток. На нём было что-то написано, двухзначная цифра похоже, в темноте я не мог разобрать. Я развернул сверток, внутри лежал бумажник, за ним паспорт, часы и что-то ещё. Но это
Достав ещё несколько свёртков и изучив их содержимое, я понял, что абсолютно все вещи в этой сумке были испачканы кровью. А таких свёртков было предостаточно, что наводило на не хорошие мысли.
– Ну что Древаль, - обратился я к другу рассматривая в руках большой нож с красивой гравировкой из очередного свёртка. – Ты дальше с ними пойдёшь?
– Базару ноль, Рамчик, надо сваливать отсюда, пока они не пришли.
Но сказанные слова, прозвучали слишком поздно. Только я кинул взгляд в сторону выхода, как там уже стояли наши попутчики. У обоих в руках автоматы, пока что стволы были направлены вниз, но как мне казалось, вскоре на мушки должны будут попасть наши головы.
– Не хорошо лазить по чужим сумкам, - сказал один из них. – Мама в детстве не учила?
Оценив ситуация, я понял, что расклад явно не в нашу пользу. Правда у меня руке был довольно не плохой нож, однако против пули он мне мало чем поможет.
Но нужно было действовать иначе, жизни наши, могли оборваться здесь. Когда один из военных начал открывать рот, собираясь сказать очередную фразу, я метнул нож в сторону проёма. В принципе шансы равнялись 50\50, хотя бы на то, что нож достигнет цели остриём вперёд. Ну а то, что лезвие вонзилось вояке в живот, я кроме как чудом, ничем больше назвать это не мог.
Автомат выпал из в мгновение ослабших рук солдата и брякнулся на пол. В тот же момент Древаль бросился вперёд, схватившись руками за цевьё и приклад автомата второго солдата, между ними завязалась ожесточённая борьба, сменяющаяся порой чередой мощных ударов, причём как с одной, так и с другой стороны (Древаль занимался самбо).
Между тем я на четвереньках пополз к упавшему на пол автомату. Моя ладонь уже обхватило цевьё и я был готов подтянуть к себе автомат и решить исход этого боя, но не тут то было. Мгновение спустя я получил сильный удар ногой в лицо, из-за чего меня повело назад, и я упал на спину. Как оказалось, военный с ножом в животе, опёрся на дверной проём, и был вполне опасен.
Тем временем, правой руке Древаля удалось добраться до спускового крючка, и он не долга думая вдавил на спуск. Длинная очередь прошлась по полу, задела потолок и частично задела и без того раненого солдата, лишив его головы.
Мощнейший звон поразил мозг, мне хотелось вжаться в пол, от ужасающего грома, будто сам Зевс-громовержец ударил своим молотом рядом с моим ухом. Я обхватил голову руками, инстинктивно защищаясь от опасности.
Между тем, второй солдат прижал Древаля к стенке, приставив автомат к его горлу, и начал его задушить. Древаль вмиг покраснел, и жадно старался вдохнуть воздух. Я попытался встать, голова сильно кружилась и болела, кровь из носа попадал в рот и на одежду, дезориентируя и сильно мешая. Однако я упрямо шёл к стене. Уже в двух шагах от боровшихся людей, я взял с маленького журнального столика вазу, и наотмашь ударил её солдата, после чего тот сразу же рухнул на пол.
Древаль, освободившись от удушающего захвата и кашляя, упал на пол. Я присел рядом у стены, вытирая рукавом кровь с лица. После того как действия адреналина кончилось, гематома на лице начала отдавать тупой болью, а звон в ушах перекрывал все остальные звуки.
Мы просидели, молча несколько минут, переваривая внутри себя всё то, что сейчас произошло.
Древаль сидел на коленях, он выставил руки перед собой, они сильно тряслись, да и сам он выглядел жутко испуганным. Я наверное выглядел так же. На лбу обильно выступил пот, меня всего трясло. Перед моими глазами был лишь мой друг, и два тела лежащих в крови. Двое человек, которых убили мы. Убили… Вот они были, двое человек… жили, хоть и плохо жили, но я убил, прервал жизнь. Убил… Я дрожащими руками схватился за ворот своей рубашки, но пальцы предательски дрожали, и я не мог просто расстегнуть верхнюю пуговицу. Нервным движением я разорвал её, достал из под одежды нательный крестик, прислонил к губам и начал шептать. Я не помню что и как я говорил, это было нечто, бессвязные слова, почти никак логически не связанные, лишь Господи, прости, прости…
Мне было жутко страшно. Голова тут же воспроизвела страшные картинки ада, в который я теперь должен был попасть. Смертоубийство, великий грех, грех… Боже, как же страшно. Теперь умирать страшнее, зная что в конце тебя ждёт огненная бездна и страданий.
В груди жгло, от страха. Страха расплаты, отмщения… Сердце всё ещё бешено колотилось, казалось, что оно прожжёт в моей груди дыру. Я прислонился к стене, и будто медленно таял, сползая по ней. Не знаю, сколько времени мы просидели так. Шок, это штука такая. Может час, а может и десять минут.
Первым нарушил молчание Древаль.
– Ну и что теперь будем делать? – спросил он меня. – Я думаю, нужно сообщить их начальству…
– Да? – возразил я. – И что ты им скажешь? Мы убили двух ваших людей во время комендантского часа, когда мы ночевали в одном доме, потому что они вызвали у нас подозрения?
– В смысле? Они же мародёры? Они нас пытались убить нас!
– Да? А ты это докажи! Они сейчас сила, армию наверное и держат, только тем, что им разрешают бесчинства и беспредел творить! Не понимаешь что ли? Армии перед штурмами всегда стимулировали тем, что они смогут грабить и убивать. Здесь такая же система. Лучше армия иногда мародёров, чем армия разбойников и грабителей.
– Дела, - протянул Древаль. – И что же нам делать теперь? Вернёмся в общагу?
– Наверное, придётся возвращаться, сейчас осмотрим их сумки и пойдём обратно.
В сумках были только ценности, кружки, шкатулки, портсигары, в основном именные и дорогие даже в пост апокалипсическом мире. И лишь где-то внизу мы нашли блок сигарет, «Winston» кажется. Ещё там обнаружилась бутылка хорошего виски, ну и по мелочи, консервы, сухарики.
Тем временем на улице происходило что-то непонятное. Хоть на дворе и была ночь, через окна со стороны улицы пробивался тёплый жёлтый свет. Я подбежал к окну чтобы посмотреть, что же там происходит.
Всё улицу заполнили люди, огромная толпа, которой не было видно конца и края, словно полноводная река одни двигались в сторону ближайшей военной части, находящейся в черте города. В руках у людей были какие-то самодельные факела, грабли, лопаты, топоры. Огнестрельного оружия не заметил, хотя может оно и есть.
– Что это? – спросил Древаль, с ошарашенными глазами смотрящими в окон.
– Это друг мой, голодные бунты, - сказал я, ужасаясь собственных слов. Конечно, в России не всё было хорошо и благополучно, но голодные бунты, термин времён средневековья. О таком, даже этим утром я не мог и подумать.