Дети Солнца. Во мраке дня
Шрифт:
Наступило затишье, никто не произнёс ни слова, даже шепот не прошёлся по стройным рядам наших бойцов. А через несколько мгновений сначала один присел на колено, затем другой, третий, и так через пару секунд все две тысячи солдат, стояли пред нами на коленях. По команде своих офицером они хором заговорили:
– Клянёмся в верности своим командирам, народным освободителям в верности, и торжественно клянёмся исполнять любые их приказы и поддерживать их в борьбе за благополучие народа, - после этого они поднялись,
Внутри я почувствовал благоговейный трепет. Пока что всё складывалось удачно, главное не терять запала и действовать быстро. Счёт шёл на минуты.
– Артём, на этой стороне города помимо нас есть ещё два фронта. Левый и правый, в каждом по четыре полка. Я на правый ты, на левый, необходимо добиться присяги, верности новому правительству, то есть тебе. Как хочешь, обещай что угодно, в общем понял. Встречаемся у моста, после этого вместе с присягнувшими полками идём к правительству. Запомнил?
– Да, - ответил Артём.
– Ну тогда с богом, - сказал я, и вместе со своими бойцами буквально бегом поспешили к заветной цели, то же самое сделал и Артём.
Правый фронт проходил довольно таки не далеко от нас, почему-то, именно здесь держали оборону домов и улиц лучшие бойцы красных, полки правого фронта буквально увязли в боях за улицу, которая переходила из рук в руки и была буквально завалена трупами что с той, что с другой стороны. Перемирие обоим сторонам этой битвы было нужно любой ценой, и в принципе, я не ожидал сложностей с присягой в этих полках. Главное было остановить бой.
Звуки выстрелов с каждым нашим шагом становились всё громче, да и интенсивность боя как оказалось, возрастала. Видимо всем уже хотелось закончить бой, последние силы собирались в атаках. Если мы поспешим, присягать нам на верность будет некому.
Первым встретившимся нам бойцом оказался часовой, молодой пацан, худощавый, высокий. Скорее всего его сослали сюда подальше от сражения, толку от него было мало, он и винтовку то в руках с трудом удерживал. Видимо с сзади атаки не ощущали, вот караулить и поставили.
– Стой! Стрелять буду! – заверещал он, пытаясь передёрнуть затвор винтовки.
– И что? – спросил я. – Выстрелишь в полковника? Хочешь под трибунал?!
– Ошибся, извиняюсь! – сказал он бросив винтовку на землю и отдав мне честь приставив ладонь к виску.
– Зоха! – позвал я одного из бойцов. – Постой вместе с ним, а то что-то не нравиться мне когда тыл не защищён.
– Будет сделано командир, - сказал боец и подобрав выброшенную винтовку всучил её обратно караульному.
Я же с остальными пошёл дальше. Полки правого направление расположились в четырёх домах, заполнив их полностью .Штаб вместе с полковниками находился в третьем доме, туда и я пошёл, оставив бойцов ждать у входа.
Внутри сильно пахло порохом, парным, как это не мерзко звучит мясом, кровью, всюду стонали, матерились и плевали на пол солдаты. Которые уже просто устали воевать. Самые отчаянные, либо потерявшие рассудок вставали к окнам и имея автоматическое оружие в несколько секунд высылая ливень пуль в сторону противника. Кто-то, сев у окна, поставив возле себя ящик с гранатами одну за одной выкидывал их на улицу.
– Товарищи полковники, - обратился к сидящим за столом офицерам. – Прикажите своим бойцам прекратить огонь.
– Кто вы? – обратился ко мне мужчина, в больших годах, с большими седыми усами, и такого же цвета но скудной шевелюрой.
– Я командующий войсками центрального направления, тоже полковник, как и вы, - ответил я.
– На каких основаниях необходимо прекратить огонь? – спросил ещё один полковник, чуть моложе предыдущего.
– Война окончена, мои солдаты взяли в плен генерального секретаря партии и всех его комиссаров, не ранние чем пол часа назад был подписан документ о капитуляции.
– Хах, - гоготнут здоровый мужик, ещё один полковник. – Это ведь хорошо, бойцы…
– Постой, - сказал самый старый из сидящих офицеров, который по видимому, в виду своего возраста пользовался уважением. – А документы, подтверждающие эти слова у вас есть?
– Да, - сказал я, доставая из внутреннего кармана пакт, и отдавая его полковникам, которые после ознакомления с ним одобрительно кивнули и вернули его мне. – Война закончена. Теперь от вас ничего не требуется, вы сделали всё возможное. Нельзя просить вас воевать ещё, но я должен это сделать.
– Что вы имеет в виду?
– Через час, мы, волки на этом берегу Красноярска выступим против либерального правительства города. Мне не нравится что маленькие девочки могут продавать свою честь на улице перед правительством, только потому, что это правительство не может организовать поставку продовольствия. Мне не нравится, что мы месяц воевали со своими же братьями, согражданами, горожанами. Я офицер, начал рядовым, дошёл до сюда, не сидел в тылу, а активно воевал, бился, приближал победу. И вы я уверен тоже. Но что мы получим вернувшись героями? Ничего. Я не прошу много, лишь присягнуть на верность мне и новому правительству.
– И кто же это временное правительство? Как вы образовались?
– Путём передачи власти от побеждённых красных к нам. Первым же декретом мы устранили здесь советскую власть, партию и объявили о конце войны. Все в наших руках. Левая часть уже присягнула на верность моему товарищу а значит и нашему правительству. Дело за вами.
Посовещавшись, довольно таки быстро, полковники пришли к единогласному решению.
– Мы приняли решение присягнуть на верность вам, но что от нас потребуется?