Дети Судного Дня
Шрифт:
Второй Судный День унёс около 90 миллионов человеческих жизней. Если ранее человечество было поставлено на колени, то сейчас оно лежало, распластанное на плахе. Город Гиф исчез с лица земли, а несколько миллионов людей, выбравшись из бетонных подземелий, обречённо ждали смерти.
И Смерть постепенно простирала над ними свои чёрные крылья Вечности…
Глава 19.
Прошли годы. Медленно тянулись десятилетия.
Обожжённый земной шар всё также вращался вокруг невозмутимого Солнца, давая последний приют уцелевшим после взрывов людям. Человечество так и не успело покорить космос.
В небе постоянно висели чёрные облака из сажи и пепла, изменился состав воздуха, его температура колебалась возле отметки 315 градусов по универсальной шкале.
Падение человека с престола мирового господства, уничтожение его технократической цивилизации повлекли за собой бурное размножение крыс, а стократно повышенный уровень радиации порождал поистине чудовищные мутации.
Джадж был жив, его пристанище находилось в предгорьях какого-то вулканического массива, на высоте сто метров над уровнем моря. Это был самый обыкновенный деревянный домик, чудом сохранившийся после огня Армагеддона, Джадж наткнулся на него совершенно случайно.
Почти каждый день (если только не было пыльной бури) крысник спускался в чёрную долину и подстреливал несколько крыс, после чего готовил на костре жёсткое, жилистое мясо. Чем питались сами грызуны, было одному богу известно.
Лет через десять ему удалось поймать живого крысёнка, которого с удивительной лёгкостью приручил. Джадж назвал его Адамом. Адам оказался феноменально смышлёным и даже смог научиться какому-то подобию языка жестов и звуков. Позже у него появилась подруга, которая была наречена, ну конечно же, Евой.
Джадж с детской непосредственностью считал, что является последним человеком на Земле и, если бы ему кто-то сообщил, что кроме него, ещё несколько миллионов его собратьев влачат своё жалкое существование на этой
Однажды Адам прибежал в дом и легко схватил своими резцами штанину Джаджа. Он наклонился, погладил своего любимца.
— Что ты хочешь, Адам?
Крыса пронзительно пискнула и шмыгнула к двери. Джадж понял, что Адам очень встревожен, поэтому надел респиратор, защитные очки от пыли (возможно, она была радиоактивной, но у него не было приборов проверить это), закинул за плечо арбалет и поспешил навстречу неизвестному.
Это были люди, мужчина и женщина, у мужчины на поясе блестел разрядник. Они ещё не заметили крысника.
— Что это такое, Адам? — прохрипел Джадж из-под респиратора. — Это непорядок.
Он не хотел перемен. И потому он прицелился и убил. Сначала мужчину, а потом женщину. Он попал ей в живот, и она долго ещё стонала, но Джадж так и не подошёл к ним. Разрядник его тоже не интересовал. Он не хотел перемен, потому что был счастлив, счастлив, как никогда в жизни. Через сутки трупы исчезли.
В конце жаркого декабря Ева окрысилась, больше половины крысят родились мёртвыми. Джадж оставил себе трёх из них: Каина, Авеля и Тумбелину. Наверное, где-то в глубине своего извращённого сознания он считал их собственными детьми.
В один прекрасный вечер Джадж сидел на пороге своего дома и смотрел на грязный тёмно-красный диск солнца и мутную, серо-жёлтую луну. На коленях у него попискивал Александр (правнук Тумбелины). Было очень знойно и душно, а лёгкая одежда делали тело более незащищённым, но Джадж не замечал этого. Он мучительно старался вспомнить что-то из прежней жизни, но не смог. В сознании всплыли лишь какие-то отрывки имён… Джадж не был огорчён, та жизнь казалась ему нереальной, почти призрачной, долгим нудным сном. Он встал, скинул Александра с колен и вернулся в дом.
Потом он лёг спать.
— Спокойной ночи, Джадж, — сказал он самому себе.
И уснул.
1997, 2009