Дети тьмы

Говард Роберт Ирвин

Он шагнул к краю пропасти и посмотрел вниз. Элеонора вскрикнула и судорожно вцепилась в него.

– Не надо, Ричард! Не надо!

Он обнял ее.

– Что случилось, дорогая?

– Ничего, – пробормотала она, еще крепче прижимаясь к нему. С расстояния десяти

ярдов я ясно видел, что она дрожит. – Просто какое-то жуткое чувство – головокружение и страх, словно я падаю с большой высоты. Дик, не подходи к краю, я боюсь.

– Не буду, дорогая, – ответил он. – Элеонора, я давно хотел тебе сказать... спросить... я не мастак красиво говорить... я люблю тебя и всегда любил. Ты это знаешь. Но если ты не любишь меня, то я уйду и никогда больше тебя не побеспокою. Только ответь мне, пожалуйста, чтобы избавить меня от мук. Ты любишь меня или американца?

– Тебя, Дик, – ответила она, уткнувшись лицом ему в плечо, – и всегда любила тебя, только сама не понимала. Я просто не могла разобраться в своих чувствах. Но сегодня, пока мы пробирались через это ужасное подземелье, и сейчас, когда мне показалось, что мы падаем с этого выступа, я поняла: я люблю тебя. Только тебя, мой единственный!

Ее золотая головка доверчиво лежала у него на плече. Они поцеловались. Во рту у меня пересохло, сердце сжалось, но безумие, терзавшее мою душу, отступило. Эти двое принадлежали друг другу. Тысячелетия назад они жили и любили, и погибли из-за меня.

Обнявшись, они повернулись к входу в туннель, и я увидел, как они отшатнулись. Тамира, то есть Элеонора, пронзительно закричала. Из расщелины, щурясь на солнечный

свет, выползло отвратительное существо. Да, я узнал эту тварь – ужас забытых эпох. Отродье подземелий покинуло чертоги тьмы давно забытого прошлого, чтобы поймать когда-то ускользнувшую добычу.

Тысячи лет под землей сделали с изначально чуждым всему человеческому существом нечто ужасное. Инстинктивно я знал: это – последняя тварь. До того как кануть в лету, Дети Тьмы потеряли всякое сходство с людьми. И последний из их рода больше напоминал гигантскую змею, обладавшую рудиментарными лапами с кривыми когтями. Пятифутовое исчадье ада ползло на брюхе, оскалив острые клыки, наполненные ядом. Приподняв голову на длинной шее, тварь зашипела. Узкие желтые глаза веяли ужасом смерти.

Я их узнал, именно эти глаза следили за мной из темного туннеля. Тварь побоялась напасть на меня тогда, может быть испугавшись света фонаря.

Она не торопясь подползала к попавшей в ловушку парочке. Смертельно бледный Брент заслонил собой Элеонору, пытаясь защитить ее. И я, Джон О'Брайен, возблагодарил судьбу за шанс искупить мою – Конана – вину перед влюбленными.

Чудовище, словно гигантская кобра, поднялось на дыбы, и Брент мужественно шагнул ему навстречу. Я прицелился. Выстрел грянул как гром Крома, и прямо между налитых нечеловеческой злобой глаз монстра появилось аккуратное отверстие. Тварь издала жуткий вопль – так мог бы кричать поверженный Люцифер – и, корчась и извиваясь, рухнула в пропасть.