Дети трубопроводов. Юмористический роман абсурда
Шрифт:
Сто раз уже Друков пожалел о том, что в своих словах благодарности за вручение ему значка Лауреата Государственной премии (почему-то, без конверта с денежным вознаграждением), начал критиковать государственные, либеральные и демократические, и даже постпатриотические устои. Кто его за язык тянул?
В областном центре
Неторопливо обезвредив взрывное устройство, Друков спокойно, почти широким шагом вошел в горницу своего просторного дома. Теперь уже он ни на секунду не сомневался в том, что Россия ему, всего лишь, приснилась. И от
Задерживаться в своём уютном жилище скульптор не стал. Он вспомнил, что ему срочно надо ехать в областной центр, в славный город Бугроямск. Кроме того, он обратил внимание на то, что на дворе стоит раннее утро. Получается, что к посёлку городского типа Хэллоуин они с Вием подошли с рассветом. Что ж, это не так и плохо. Ведь дел накопилось великое множество.
По широкой и, кстати, частично заасфальтированной улице областного города неторопливо, но уверенным шагом к намеченной цели продвигался Денис Харитонович Друков. Он, поправляя на голове чёрную фетровую шляпу, только и успевал раскланиваться налево и направо. Ещё бы! Многие знали и любили скульптора и поэта Дениску даже в областном центре. А что касается родного Хэллоуина, то там он считался не подобием, а самым настоящим божеством.
Сейчас он был одет торжественно. В чёрном костюме, почти в новых туфлях и с букетом тюльпанов в правой руке. А в левой у него находился большой кейс, вероятно, с бумагами, на которых были отпечатаны самые последние, но уже бессмертные стихи. А шагал он в сторону областного Дома Губернатора, в местное, региональное министерство культуры, где решались (или не решались) текущие проблемы на более высоком уровне, чем в Хэллоуине. Ну, понятно, не все проблемы, а такие, которые… Одним словом, кому и какое дело, где, что и на каком уровне происходит общение «сложного» народа с «простым». Изобразите из себя делового человека – и половина успеха у вас в кармане.
Дениска через метров сто свернул во двор одного из самых фешенебельных зданий. В подобном, к примеру, находилось и управление пенсионного фонда. Особенно существует только для особенных.
Каким-то странным и не совсем понятным образом подобного рода организации очень быстро и прочно вошли в стране в число самых богатых и процветающих. Вероятно, это военная и, к тому же, государственная тайна. В ближайшее время, скорей всего, не стоило ожидать конструктивных и прогрессивных перемен, значит, многое и ещё долго будет покрыто мраком. Надежды того же Геннадия Феофановича Вия, вряд ли, сбудутся. Но это, всё же, был областной Дом Губернатора. Тоже не слабое заведение.
Довольно быстро Друков нашёл скамейку, сел на неё, раскрыл кейс и достал оттуда большую папку, на котором было написано: «Эскизы». Очень много листов. На каждом эскиз – вид будущей скульптуры. Да не простой, потому как Дениска был истинным художником и скульптором, он занимался особенным… чугунным литьём. Именно, он, а никто другой был основным в Обнуляндии из числа создателей кошмарных, монументальных монстров. Опредёлённая часть из них носила не только… зловещий характер и вид, но и бытовой, эротический.
Так что, большинство его фигур конкретно и настойчиво напоминало то, что каждую ночь сниться озабоченным в сексуальном плане молодым людям, пока ещё не приобщившимся к чудесам эротики и секса.
Именно, здесь во дворе, на этой скамейке, всемогущий Дениска назначил деловое свидание с начальником отдела, точнее, с министром культуры областного значения Риммой Афанасьевной Курдюминой, женщиной под пятьдесят лет, но всё ещё желающей активной ласки и практических… ухаживаний со стороны противоположного пола.
Что уж скрывать? Дениска искал от такого знакомства некоторые практической выгоды. Ему необходимо было солидное финансирование для создания специальной художественно-литейной мастерской в родном посёлке Хэллоуин. Грандиозный творческий план давно зрел в Денискиной голове и, наконец-то, вызрел. Ведь он прославит своими фигурами не только родной посёлок, область, но и всю Блефию. Всё то, что он создаст, со временем покорит весь мир.
Заодно он выпустит тридцать вторую книжку новых, нерифмованных трёхстиший. На какой хрен нужна рифма, главное – мысль и образ. Правда, по этому вопросу с ним далеко не все и не всегда соглашались.
Тут же в голове у него родились и очередные гениальные строки. Он достал авторучку и блокнот и торопливо записал их и почитал вслух:
– Фонд пенсионный ограбил, прохожий, тебя.
Может, и он – порожденье земных хэллоуинов…
Скушай морковку и маску на брови надень.
– Бесподобно! Ай, да, Дениска, ай, да, Друков! – это сказала его давняя знакомая, большая серая крыса, выбираясь из урны. – Ай, да, сукин сын!
– Нет, я не сукин сын, Мазя! А я – просто молодец! – ответил он крысе не очень громко, но отчётливо. – Такое стихотворение сходу сотворил. Ведь могу же, когда захочу! А хочу я всегда!
– Согласна с тобой. С тех пор, как я сбежала, точнее, сошла на берег с тонущего корабля, я не слышала ничего подобного.
Приветливо, на прощанье, махнув ему лапой, Мазя перебежала через дорогу, направилась в соседний скверик.
Он достал из кармана сотовый телефон, включил его, выбрал из списка нужный номер, нажал на кнопку. Это был условный сигнал. На том конце «провода» ответственный работник и начальник Курдюмина уже знала, что её ожидает Дениска. Значит, минут через десять, она, как снайперская пуля, прицельно и быстро примчится сюда, к скамейке. Стрелка была набита ещё неделю тому назад, и Денис Харитонович безудержно верил в то, что его плановое общение с ответственной начальницей обязательно принесёт ощутимые результаты.
Римма Афанасьевна не заставила себя долго ждать. Она, простоволосая, и в босоножках, легко мчалась к нему прямо по городским клумбам, мощно подминая широкими подошвами изысканной импортной обуви стебли алых лилий, светло-синих ирисов и прочих садовых… ромашек. Примерно так же по острым морским камням бежала к своему обожателю Адонису богиня любви Венера. Многое повторяется. Правда, всё это происходило не здесь, а в другом мире, который иногда, всего лишь, снился Друкову. Теперь уже он в этом не сомневался. А здесь пусть абсурд, но реальный.