Дети улиц

Глава 1. Свет Москвы.

Эта история началась летом 20.. года. Именно в этот день десятилетняя Лёля Звонкова сбежала из детского дома, и села в пригородную электричку, которая должна была домчать её до Москвы.

За окном мелькали деревья, колеса четко отбивали ритм, в вагоне переговаривались люди, все это смешивалось в какой-то монотонный шум, и Лёле почему-то абсолютно не страшно было при мысли что она, маленькая девочка, окажется одна в многомиллионном

городе. Она не думала о том что будет есть, где будет жить, а Москву она ехала только с одной целью – во что бы то ни стало разыскать самого дорогого человека на земле. Она ехала искать свою МАМУ.

До семи лет девочка жила у бабушки, а точнее у прабабушки в деревне. Бабушка в воспоминаниях девочки была удивительно доброй. Она постоянно помогала соседям, любила гостей, привечала соседских ребятишек, а всё свободное время посвящала церковным службам и молитвам за нуждающихся. Бабушка даже ночные службы ни пропускала, и после бессонной ночи, глаза её светились каким-то особенным светом, и охающая и стонущая до этого старушка, опять превращается в добрую полную сил волшебницу

– Лёлюшка, ты на мать не серчай, – часто увещевала она внучку. Хотя соседи поговаривали, что от Лёлиной мамы бабушка «натерпелась», она старалась не помнить зла, и всегда нежно звала её Алёнушкой

От бабушки Лёля узнала, что Алёнушка, тоже воспитывалась здесь в деревне, что жизнь у неё была тяжёлой, и поэтому сама она любить совсем не умеет

– Бабушка, а где сейчас мама? – часто раздавалась тихий голосок девочки

– Да только Господь знает… – отвечала бабушка, гладя её по голове, – ты молись за неё Лёлюшка, быть может, Господь её помилует, спасёт, наставит на правильный путь…

Так как тогда Лёля была еще совсем маленькой, свое детство она помнила только какими-то отрывками. Вспоминала, как нянчилась с котятами, ела кислые яблоки и крыжовник, а ещё вспоминала тетю Рая и ее мужа дядя Гена – дочь и зятья бабушки Нади. Своих детей у них не было и они, по словам тети Раи, любили Лёлю до безумия.

Тетя Рая и правда часто возилась с ней, брала на выходные, читала книжки, пела песенки, а дядя Гена сажал её на плечи и катал по всей квартире, изображая лошадь.

Окруженная такой заботой, нехваткой материнской любви Лёля не страдала.

А потом бабушка внезапно умерла, просто не проснулась утром, а после её смерти "безумная" любовь тети Раи и дяди Гены тоже как-то поутихла, чужой ребенок стал им совсем не нужен, и Лёля благополучно отправилась в детский дом.

Так в неполные семь, Лёля уже в полной мере ощутила всю боль одиночества, и конечно с тех пор в её сердце поселилась обида. Иногда ей казалось, что её сердце пронизывают какие-то тонкие льдинки, и её так хотелось, чтобы кто-нибудь растопил эти льдинки, и она снова стала живой и насквозь теплой…

Как и многие дети, Лёля представляла, что когда-нибудь в дверях детского дома появиться красивая женщина, она обнимет её сильно-сильно, попросит прощение, сунет ей в руки большую шоколадку. Эта мечта помогала ей, когда было тяжело, когда было трудно, но когда мечтать стало уже совсем невыносимо, Лёля решила приступить к действию. Три года она боролась с собой, обдумывала план поисков и побега, и вот наконец-то решилась на это – шагнула за калитку детского дома с твердой уверенностью, что свою маму она обязательно найдёт.

То, что её мама действительно в Москве, она не сомневалась. Она чувствовала это сердцем. У неё в сумке было несколько маминых фотографий, по ним она и собиралась ее искать. Да, девочка собиралась искать человека имея при себе только фотографии – вам наверно покажется это бредом. Но Лёля была уверена в обратном – она чувствовала себя сыщиком, который разматывает огромный запутанный клубок, и знает что в конце этого клубка его ждет вознаграждение.

Итак, 3 июля 20.. года в 20 часов 09 минут по московскому времени, Лёлька прибыла в столицу своей родины, в златоглавую Москву.

Как и всем детям выросшим в провинциальных городках, вокзал показался ей муравейником. Она смотрела по сторонам, и только и успевала хлопать глазами. Еще никогда она не видела такой суматохи! Её толкали, пихали, задевали сумками, а она шла, открыв рот от удивления, и чувствовала себя в центре какого-то кипящего котла. Лёля не знала куда идёт – но от мысли что с каждым шагом она приближается все ближе и ближе к мечте, её сердце наполнялось радостью. А люди все текли и текли. Они были разные: молодые и старые, добрые и злые, они торопились куда-то, толкались, ругались, и даже не замечали в толпе маленькую девочку, окрыленную надеждой.

Следуя за толпой, Лёля вошла в огромный туннель и вдруг услышала песню. Пел ребенок, она сразу это поняла по детскому голосу. Около стены сидел мальчишка примерно её лет. Он пел так смело, так красиво, что Лёля отдала бы ему все свои деньги, если бы они у неё были…

Вы знали ласки матерей родных,

А я не знал,

И лишь во сне

В моих мечтаниях детских золотых

Мать иногда являлась мне…

О, мама, если бы найти тебя,

Была б не так горька моя судьба…

Эти слова показались Лёле таким знакомыми, они так резанули по сердцу, что она чуть не заревела. Ей показалось что мальчик читает её мысли, что поет эту песню для неё и про неё! Этот незнакомый мальчик вдруг показался ей таким родным, что Лёле тут же захотелось его обнять, поплакать вместе.

Её удивляло, что люди слыша эту песню, просто проходили мимо. Они равнодушно смотрели на маленького певца, и мальчик грустно провожал их взглядом.

– Какие они все-таки бессердечные, эти взрослые. Каждый думает только о себе, – подумала она, злобно поглядывая по сторонам.