Дети вечности
Шрифт:
По сообщению дежурного Имант Валдманис работал с коллегами в лаборатории проблем связи Физического института, расположенной в Подмосковье, и практически не покидал ее стен, однако Ратибора в лабораторию не впустили, даже когда он предъявил сертификат кобры отдела безопасности. Ошеломленный отказом, безопасник сначала не поверил ушам, когда фантом работника института, одетый в форму пограничника, вежливо проговорил:
– Извините, но пропустить вас в лабораторию я не имею права.
– Почему? – не нашелся что спросить еще Ратибор. – Я работник
– По двум причинам: идет эксперимент – раз, и у вас нет допуска – два. К тому же по треку недавно было передано предупреждение в связи с появлением К-мигрантов. Обратитесь в управление за допуском. Только вряд ли вам его дадут. – Юноша-координатор, уверенный в своей значимости и важности доверенной работы, скептически оглядел фигуру Берестова, развел руками. – Попробуйте, если питаете надежду.
Ратибор усмехнулся в душе, вспомнив себя двадцатилетнего. Интересно, в те годы он тоже был таким же спесивым и самонадеянным?
– А если к вам заявится К-мигрант? – с любопытством спросил он.
– Вряд ли он осмелится, – надулся юнец. – В лабораториях дежурят обоймы «ланспасад» – раз, включены защитные экраны – два, в помещениях включен постоянный комп-контроль – три. Пусть пробуют – далеко не пройдут.
– А если у них будет допуск?
– Тогда сработает экспертная идентификация: данные о К-мигрантах введены в память машины входного контроля.
– Здорово! – восхитился Ратибор. – А если они для изменения облика воспользуются «динго»?
Молодой человек открыл рот, закрыл, нахмурился, смерил безопасника взглядом.
– Мне непонятна ваша ирония, сударь. Извольте не занимать канал связи.
Виом погас.
Ратибор на глаз измерил высоту барьера, перекрывшего вход в лабораторный корпус, пожал плечами и поспешил к ожидавшему его пинассу. Проникнуть на территорию института несложно, однако поднимутся тревога и шум, многие люди будут отвлечены от основных забот и переживут напрасные волнения, проще получить допуск официальным путем.
Размышляя, чем можно объяснить странную забывчивость Железовского, почему-то не давшего ориентировку инку на императив «свободная охота», и не зная, искать самого Аристарха или попробовать обойтись без санкций высокого начальства, Ратибор во втором часу ночи заявился в погрансектор управления и нос к носу столкнулся с Эрбергом.
Командор погранслужбы мельком взглянул на него, собираясь обогнуть, узнал и остановился.
– Берестов? Какая встреча! Я уже слышал о вашем выздоровлении, но не чаял увидеть скоро. Что за нужда привела вас в управление?
– Шел в сектор прямого допуска, но раз уж вы здесь, помогите получить полномочия свободного охотника.
Командор погранслужбы проследовал дальше по коридору, оглянулся через плечо.
– Разве Аристарх не дал проводку по отделу?
– Я не знаю, почему он этого не сделал, а обращаться напрямую еще раз, отвлекать его от дела не хотелось, он как раз сейчас дежурит.
Дошли до кабинета командора, Эрберг вытянул руку, пропуская безопасника вперед. В кабинете, видеопласт которого воспроизводил морской пейзаж, он вызвал сектор допуска, за несколько секунд просмотрел высветившийся в толще доски стола список работников Совета безопасности, имевших сертификаты особых полномочий, нашел в нем фамилию «Берестов» с мигающей алой звездочкой и набрал на сенсоратуре стола распоряжение. Алая звездочка на фамилии Ратибора сменилась зеленой, вспыхнула и погасла надпись: «Проводка по императиву «СО» разрешена».
– Жетон получите на выходе. – Эрберг не спросил, зачем Ратибору карт-бланш, он был озабочен и думал о своем. – Все?
Ратибор кивнул. В тот момент в кабинет не вошел – ворвался хорошо сложенный высокий молодой человек с лихим чубом и горящими от возбуждения глазами. Заметил постороннего и остановился, небрежно кивнув.
– Все в порядке, отбили! – отрапортовал он.
Эрберг покосился на безопасника, поднявшего бровь.
– Потери?
– Нет! Эскадрилья вернулась на базу в полном составе.
Командор хмуро улыбнулся, подмигнул Берестову.
– Нравится воевать?
Юноша – румянец во всю щеку – посмотрел на Ратибора; чем-то он напоминал пограничника, отказавшегося пропустить Берестова в лабораторию, – те же самолюбие, игра мускулов и убежденность в своей исключительности.
– Есть упоение в бою!
– Это хорошо, Халид, но не теряйте головы от восторга, побольше хладнокровия и расчетливости, поменьше лобовых атак. С Конструктором у вас этот номер не пройдет.
– Пусть сунется! – вызывающе ответил пограничник. – Мы и ему покажем, как нужно защищать границу! – Он четко повернулся и вышел.
Эрберг и Ратибор посмотрели друг на друга.
– У вас все такие орлы?
– Халид молод и горяч, но дело знает. Самый молодой из кобр сектора.
– Что за бой?
– К-мигранты снова предприняли попытку нападения на монтажные комплексы в зоне астероидов. Остальное вы слышали.
– Я не понял, о какой лобовой атаке вы говорили.
– Оружие мы применяем только в крайнем случае, и этот парень – я уже говорил, второй день кобра, – пошел на таран когга нападавших. Тот ускользнул.
– Значит, управлял им К-мигрант, «серый человек» не ускользнул бы, учтите.
Эрберг нахмурился.
– Кажется, я об этом не подумал. Спасибо. Рация есть? Тогда удачи тебе, свободный охотник.
Через полчаса Ратибор входил в здание лаборатории, погруженное с виду в сонную темноту и тишину. Ощущение внешнего наблюдения притупилось, но не исчезло, это начинало действовать на нервы.
На контроле входа дежурил другой пограничник, и задержки не возникло, однако Иманта Валдманиса удалось вытащить из вычислительного центра лаборатории, на двери которого светился транспарант «Идет эксперимент», только с третьей попытки. Увидев безопасника, молодой ученый не обрадовался, но и не удивился. Он был поглощен решением какой-то мысленной задачи и отвлекаться не хотел.