Дети Времени всемогущего
Шрифт:
– Ты видел, откуда они взялись?
– Вылезли прямо из ничего… Ну то есть совсем из ничего. – По крайней мере в этом, как его, «кентауре» рёт не сомневался. Он прикидывал, как обойти великана, вот и смотрел в нужную сторону. – Там, понимаешь ли, зарябило, ну, как… Одним словом, вроде…
– Сволочи! – Вскочивший Гай не слушал. – Разбили… И эти тоже… Не вышло у нас ничего…
– Да ладно, не в могиле слава!.. Фенгл всё знает, и это тоже…
Рёт поднялся на ноги; голова уже совсем не кружилась, а стоя было видно не в пример лучше. Парни снова смыкали строй, к ним присоединилась большая часть тех, кто стоял у входа в храм. Значит, сумасшедшие у алтарей держатся.
– Останови их! – вдруг заорал Гай. – Останови своих! Вы… мы не должны их трогать!.. Никого!
– Наше
– Кем?! Сволочью этой краснобородой? Сенатом? Да кто они такие, чтобы… Время Всемогущее!..
Из-за окольчуженных спин вновь прогремел тот самый чужой клич. С верхней галереи полузнакомым сигналом откликнулась боевая труба, и тут же над балюстрадой поднялась и закачалась огромная вызолоченная статуя, из тех, что обожал Мирон. Под дружный вопль жрецов и сенаторов истукан рухнул вниз, заставив рётов попятиться.
– Гротерих! – Гай в восторге сжал плечо ошалевшего северянина. Хорошо хоть здоровое. – Даже если здесь все разнесут, я это… нарисую!
– Нарисуешь, нарисуешь… Этих уродов и вчетвером не поднять, разве кто-то вроде… Слушай, кто же там, наверху?! И сколько их?!
Ульвингу тоже это хотелось знать, и он с пятёркой мечников уже мчался к лестнице. Не успел. Сверху пятились поднявшиеся раньше. Пятились, выставив копья навстречу какой-то угрозе.
Прояви раззолоченные задницы твёрдость и вели страже сразу же атаковать, та бы подчинилась, так ведь нет… Насвятотатствовали, голубчики, дождались божьей кары и обделались, а охрана затевать новую драку не рвётся – смотрит себе на начальство и ждёт. Задницы видят, что стража – в сомнениях, и трясутся ещё сильнее. Так все и стоят – легионеры у лестницы, а напротив эти… храмовые.
– Что делаем, сенатор?
– Знакомимся, комендант!
– С этими? «Золочёными»?
– Нет, с четвёркой у алтаря.
Приск поискал глазами Сервия. Тот был там, где должно. Как и прежде.
– Знаешь, что делать? – Помощник кивнул, комендант привычно расправил плащ и лишь сейчас понял, что плащ – парадный. Значит, тогда его переодели? Это ж надо умудриться – умереть и не заметить…
– Идём, комендант?
– Идём, сенатор!
Вперёд, меж двух застывших шеренг – высокой, раззолоченной, и стальной, пониже. Чеканя шаг, словно во время триумфа. Странно они, должно быть, выглядят… Шальной неотвязный коняга, ветеран в начищенном доспехе и сенатор с имперским Роем на груди. Сенатор… Едва не зарыдавший на стене отбившейся Скадарии мальчишка. Твой, без тебя постаревший, не тобою зачатый сын, и плевать, кем он послан – Временем, судьбой, этим их Небом…
– Убить! Убить их! – не выдерживает ублюдок на верхотуре. – Его… этого лысого, с «пчёлами»… Тысяча… три тысячи золотом и виноградники!
– Отправляйся в свой балаган, – бросает на ходу бывший младший трибун. – Фигляр…
Легионеры готовы к бою, но стража не нападает. Старший, седоусый здоровяк, смотрит то на ублюдка в венке, то на чужаков, думает… А ты бы на его месте не думал?! К ветерану, придерживая руку, подбегает воин помоложе, что-то быстро говорит. Тит не смотрит, идёт дальше. К тем, с кого всё началось. Молча идёт. Пустая болтовня – это для в который раз опаскудившегося Сената. Вечность, богов, империю или носят с собой, или нет.
Это Время тебя назвало… Это Время… Время… Время…
Стучат, точат камень капли. Стучит в висках кровь… Стучат копыта. Кружит пыль пахнущий степью ветер. Это Время…
Кто метнул нож, Приск не заметил, а Медант не успел… Только подхватил на руки падающее тело. Белая тога, красная кровь, золотой имперский Рой…
– Как же… не к месту.
Это Время… Время… Время…
Медант, держащий Тита на вытянутых руках. Опустившие копья шеренги. Чужой темноволосый парень с явно не своим мечом. Издевательский блеск алмазов на рукояти ножа. Подлого, придворного – вояки с такими не ходят.
– Приграничным гарнизонам… стоять до последнего… а помощь будет… Прокуратор обещал… твёрдо.
Он слышит это? Слышит оттуда? Или это бредит Тит? Но при таких ранах не бредят!
– Повиновенье… – выговаривают губы Приска. – Повиновенье сенатору!
– Нет, – успевает поправить Тит Спентад. – Гарнизон… Приказ коменданта…
Тогда тоже был нож или всё же стрела? Не запомнить своей смерти и увидеть её снова. Не в степи, здесь… Не свою, больше чем свою.
– Я – Гай, сын Публия Фульгра. – Давешний чужак. Чего-то хочет… – Я с вами… Я владею мечом!
– Давай в строй.
Неполная когорта против гарнизона, армии, целой империи, или что там осталось от Стурна, – это меньше чем ничто. Но не когда она там, где должно. Неполная когорта… Только одна. И ещё этот Гай, и четвёрка, продержавшаяся до прихода негаданной подмоги. Негаданной, но так бывает. У каждого – своя Скадария, не отдавать же её… всяким задницам!
– Да поможет нам… – А кто? Время Всемогущее, допустившее такое, или этот самый Небец… то есть Небо… – Эгей, трубач, «Во славу Стурна»!
Боги смотрят. Боги плачут. И ещё иногда они гордятся.
К вящей славе человеческой
Льву Вершинину
Автор благодарит за оказанную помощь
Александра Бурдакова, Егора Виноградова, Ирину Гейнц, Дмитрия Касперовича, Даниила Мелинца, Ирину Погребецкую и Михаила Черниховского.
Часть первая
Муэнская охота
Муэна
1570 год