Дети зимы
Шрифт:
Каменная ограда
Иви бежала по двору фермы, прыгая через лужи. Сидевшая на привязи овчарка Флай, черно-белая с бледно-голубыми глазами, неистово прыгала, когда она пробегала мимо. Девочка играла с матерью в прятки и сейчас торопилась куда-нибудь спрятаться, пока Кэй, поскальзываясь, ковыляла по камням, которыми был вымощен двор. Впереди виднелась полоска деревьев; с них, словно золотой снег, облетали листья. От каменной стены стремглав отбежал кролик, и Иви погналась за ним, думая на бегу, что она спрячется среди деревьев, а потом выпрыгнет на мамочку.
Теперь это была ее игровая
Внезапно Иви стало страшно; ей показалось, что на нее кто-то смотрит; она быстро оглянулась и на секунду увидела странную леди с длинными седыми волосами, одетую в рваный плащ. Леди выглядела словно заблудившаяся в лесу принцесса. Между деревьями внезапно поплыл белый туман, запахло дымом.
Иви хотела заговорить с леди и уже раскрыла рот, но видение пропало; только запах костра остался. Она двинулась на цыпочках вперед, решив, что леди просто скрылась в зарослях кустарника. Вокруг становилось все темнее и холоднее; внезапно к ней вернулся страх. Пора было идти назад, пока она помнила дорогу. Так она и поступила, но все равно вышла из рощи не там, где вошла в нее. Это было одновременно страшно и восхитительно.
Ничего так не любил Ник Сноуден, как чинить после полудня каменную ограду, слушая Баха и набив трубку хорошим табаком. Плеер играл Концерт для двух скрипок, а на очереди был Октет Мендельсона – так что музыки гарантированно хватит надолго. Дело спорилось, глаз и рука работали в гармонии и знали, какой камень куда положить, как повернуть, чтобы он плотно лег на место. Все равно что складывать фигурную мозаику.
Хорошо сложенная стенка простоит долго. На его участке две стенки были сооружены еще кельтами; там были высокие камни, положенные вертикально, с центром тяжести наверху. Если он выполнит этот ремонт правильно, можно будет долго не возвращаться сюда. Прежде считалось признаком исправной фермы, если в каменной ограде имелось несколько проходов. В те хорошие дни, когда еще не было ящура, он мог насчитать на одних лишь пустошах до сорока проходов. При субсидиях, дававшихся государством на постройку оград, не было оправданий для такой лени. Многие его приятели отчаялись и опустили руки, не в силах покрыть расходы на приличную каменную стенку, а вот Ник был полон решимости содержать в порядке свои ограды, хотя сейчас и огораживать было нечего – поля пустовали.
Такой работе его обучил Том, отец, чемпион по постройке каменных стен. Поругавшись с женой, Ник всегда шел чинить ограду, чтобы остыть и подумать. Надо сказать, что такая работа, наедине с ветром и полями, помогала справиться со стрессом лучше всяких психотерапевтов.
Тут он увидел девчушку из Бокового домика – та сидела в оранжевых рейтузах и анораке от Puffa, скрестив руки, на стене в небезопасном месте, где камни расшатались и могли выпасть.
– Ну-ка слезь со стены! Опасно, – приказал он, но она и не подумала слезать.
– Почему? – спросила она, взглянув на него пронзительными глазами.
– Потому что я так сказал. – Он посмотрел на маленькое личико с острым подбородком. – Мне еще не хватало, чтобы ты свалилась со стены и разбила себе голову. Твоя мать устроит мне скандал. Ну-ка слезай сейчас же! – Он не привык, чтобы ему дерзили такие крохи.
– Ты мне ничего не сделаешь, мистер Ворчун, – заявила она.
– Вот и сделаю. Если ты сломаешь мне ограду и овцы убегут с моего поля, я отправлю отсюда вас обеих ближайшим поездом, маленькая мисс Грубиянка. – Он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Надо же, мистер Ворчун… В точку попала. Таким он и стал в последнее время.
– Ты не там чинишь… Вон там большая дырка в стене. – Она махнула рукой влево.
– Та дырка нужна. Сквозь нее овцы переходят с одного поля на другое. Они умные. У нас такая дыра называется кривой. А вообще, тебе надо сейчас быть в школе, – буркнул он и продолжил работу, игнорируя девчонку.
– Что ты сейчас делаешь? – спросила она.
Он невольно отметил, что она забавная – типичный единственный ребенок в семье, взрослый не по годам, одинокий и самонадеянный. Он и сам был один у родителей, так что ему ли не знать… Почему же она не в школе? Вообще, нынешние дети совсем не уважают старших.
Ему хотелось лишь немного покоя, чтобы поразмыслить не спеша, как жить дальше. В следующем месяце ему предстоял трудный выбор. То, что им пришлось взять на ферму чужих людей, чтобы свести концы с концами, его мало утешало – наоборот. Вон теперь он даже стену не мог починить спокойно, без чужих глаз.
– Куда ушли все твои овцы? – спросила девочка, высвечивая очевидное.
– Я сейчас жду новых, – осторожно ответил он.
– Правда, что всех твоих овец убили? – бесцеремонно поинтересовалась она.
Он покраснел и кивнул. Потом с облегчением увидел, что по полю бежит с развевающимися рыжими волосами ее мать. Вот уж парочка, что мать, что дочка…
– Где ты была, Иви? Я искала тебя повсюду! – закричала она.
– Я исследовала лес и нашла орехи, листья и перья, а между деревьями шла белая леди, – ответила девочка.
– Ох, где же ты ее видела? – насмешливо спросил он, глядя, как у миссис Партридж губы улыбаются, а глаза печальные.
– Она махала мне рукой, но я не смогла ее догнать. Она скрылась среди деревьев, – ответила Иви.
– Чем вы кормите этого ребенка? Галлюциногенными грибами? – невольно рассмеялся Ник, а мать девочки залилась краской.
– У Джинивы живое воображение. Дети часто…
Видя ее замешательство, он попробовал объяснить.
– У нас тут по склонам часто бродят хиппи и ищут «магические грибы», – пояснил он, отчетливо сознавая, что его плащ из вощеного хлопка вонял до небес и что он сам был похож на бродягу. – Снимите ее со стены. Это не место для игр. Я уже сказал ей, что если она сломает мне стену и мои новые овцы выйдут за ограду, виновата будет она. Новое стадо не знает этих полей и разбежится. – У женщины хватило порядочности смутиться; она быстро стащила ребенка со стены.