Дети Зоны: альтернативная история
Шрифт:
И, больше не размениваясь на слова прощания, он развернулся и почти бегом направился к южной оконечности деревни, где единственная улица переходила в разбитую дорогу, ведущую к периметру Зоны и к Кордону.
К военным, с которыми вольные сталкеры находились в, мягко говоря, довольно непростых отношениях.
Проводив взглядом товарища, Рассол повернулся к старосте.
— Хромой, что делать будем?
— В дом её надо… — отозвался тот. — Донесёшь?
— А то!
«Бригада» безропотно посторонилась перед высоким плечистым
Об обидчиках своей дочери он, кажется, и думать забыл. Весь мир для него заслонила её растрёпанная головка, бессильно опущенная на плечо Рассола.
Проводив взглядами удаляющегося товарища с его драгоценной ношей, вольные сталкеры как один повернулись к насильникам. Те — и без того чувствующие себя прескверно, совсем съёжились от страха и тоскливого предчувствия.
Койот ласково ухмыльнулся им и подбросил на ладони нож.
— Итак, что будем с ними делать, бродяги? — вопросил Хромой.
Поднялся шум.
— Расстрелять!
— Вздёрнуть гадов!
— Кастрировать нахер!..
— И на голову тоже!
— Нет, сперва кастрировать, а потом расстрелять!
— Это будет слишком для них легко — внезапно перекрыл все выкрики вроде бы и не слишком громкий, но звучный и как будто проникающий в каждый уголок души голос.
Сталкеры умолкли. В одном месте толпа зашевелилась и начала расступаться.
Вперёд неторопливо вышли трое, один — впереди, двое — позади него, плечом к плечу. С виду — самые обычные вольные бродяги, каких было немало в Зоне, но что-то заставляло остальных одиночек несколько опасливо отодвигаться с их дороги. Путь расчистился как бы сам собой.
— Это будет для них слишком легко, — тем же негромким и спокойным голосом повторил вожак тройки. Судя по ещё не снятому снаряжению и слегка утомлённому и запылённому виду, эта группа вернулась в Деревню из какого-то очередного рейда буквально только что. И сразу попала, так сказать, с корабля на бал — чтобы вот только-только узнать и разобраться, что же стряслось. — Лучше отдайте их нам.
Воцарилось гробовое молчание. Кто-то присвистнул. Кто-то тихо, на выдохе, матюгнулся. А потом один из вольных повернулся к преступникам:
— Ну всё, пипец вам, крысы! — злорадно проговорил он. — Эти парни — бывшие монолитовцы! И это она их нашла и привела сюда. Так что молитесь… если есть, кому и знаете, как!
На лицах насильников появился страх, двое вытаращили глаза.
— Репей, что ты намерен делать? — осторожно спросил Хромой.
— Там будет видно. — Репейник, словно колючим веником из одноимённого растения, прошёлся хмурым взглядом по лицам негодяев. Те сжались. — Так что ты решишь, старшой?
Хромой вопросительно повернулся к остальным вольным и, поняв их безмолвный ответ, кивнул:
— Хорошо,
— Не-е-е-е-ет!!! — завыл, забился в своих путах один из пойманных. — Су-у-у-у-уки!!! Лучше пристрели-и-и-и-ите!!!
Двое его подельников молчали, словно от страха проглотили языки, а третий…
Сталкеры зашумели, с хохотом и свистом показывая друг-другу на лужу, постыдно растекающуюся вокруг ног коленопреклонённого преступника. Тот, багровый от мучительного стыда, тонко, по-бабьи, завыл и попытался отползти, съёжиться, и вообще провалиться сквозь землю. Не тут-то было — ботинок Кирпича упёрся ему в спину.
— Куда это ты намылился, крысёныш? — ласково осведомился «браток». — Стыдно стало, да? А над малолеткой измываться не стыдно было?.. Мужики! — обратился он к бывшим монолитовцам, которые что-то тихо решали между собой. — Если чё надо помочь — говорите! В таком деле — побоку тёрки, вольные вы там, братва или фанатики бывшие… У меня дома в Орле — сеструха её лет. Сами понимаете…
Репейник кивнул.
— Место нужно. — сказал он. — Чтобы было куда привязать этих… И чтобы на виду было. И проволока. Любая.
— Колючка сойдёт? Её в районе моста — целый забор! — тут же предложил молодой сталкер по имени Гурман. С этим недавно пришедшим в Зону парнем Ксана была особо дружна и всегда как-то выделяла его среди остальных одиночек. Бродяги сперва подшучивали над двадцатитрёхлетним Гурманом, сокрушаясь, что долго же ему придётся ждать, пока шестнадцатилетняя невеста не подрастёт. Пока не поняли, что между этими двоими — совсем иные отношения, чем предполагали в Деревне. Ксана любила Гурмана, как старшего брата, которого у неё никогда не было, а тот баловал её, как младшую сестрёнку.
— Сойдёт.
— Супер. — Гурман решительно поддёрнул ремень автоматической винтовки и приглашающе махнул рукой, — Мужики, айда колючку резать?
Несколько человек откликнулись на его предложение, и молодой сталкер быстро повёл их к железнодорожной насыпи.
— Насчёт места… — почесал затылок Хмурый. — Развалины хутора сойдут? Там и на виду, и деревьев много…
— Годится. — кивнул Репейник.
Патрульные, наткнувшиеся на открыто идущего по дороге к Южному блок-посту сталкера, очень удивились тому, что он не стал от них убегать и прятаться. Наоборот — убрал оружие за спину и с поднятыми руками поспешил навстречу.
— Стоять! — всё же счёл нужным окликнуть командир. — Кто такой?
— Бойцы, не стреляйте! — Техник остановился и развёл руки в сторону, показывая, что пришёл с миром. — ЧП в Деревне Новичков, беда! Врач нужен — срочно! Командир, у вас же, вроде, есть санчасть, или, может, поможете кого-нибудь с Агропрома вызвонить?..
— Врач?.. — удивился и даже слегка растерялся сержант. — На кой чёрт…
— Ксану, дочку Жабы знаете? — без обиняков спросил Техник. — Которая лечит тут раненых, больных?