Дети
Шрифт:
— Ну, а представьте себе такой случай, что у человека 12 человек детей. Что ж, по-вашему, государство еще ему должно доплачивать за все 20 %?
— Н…ну, нет — это зачем же. Медаль просто можно выдать какую-нибудь.
— А бездетные, а холостые, значит, никакими льготами не пользуются?
— Им? Льготы? Я бы с этими подлецами без всякой пощады!! Вошел в трамвай господин с нашивками — выкидывайся человек без нашивок со своего места! Пришел господин с нашивками в какое-нибудь учреждение просить службы — сейчас служащего человека
Маленькая девочка вбежала в комнату и сказала:
— Папа, Гриша лез на стол. А Маня дернула его за ногу, он и упал прямо Бобику на голову, а Котька, не разобрав в чем дело, стал бить меня и Лиличку. А мы даже ничего и не делали, мы нянчили Мусю…
— А чего же смотрят старшие? Где Володя? Где Коля?
— Коля с Володей в кинематограф ушли, а Соня книжку читает.
— Кто это такие? — удивленно спросил я, — этот вот Коля, Володя, Соня?
— Мои все. Десяток сорванцов. Подумайте, будь я во Франции… Всё бы получал бесплатно.
IV. Разговор с маленькой девочкой
Спускаясь с лестницы, я встретил маленькую девочку, очевидно, тоже представительницу рода Почечуевых.
— Слушай, детка, — спросил я, — у французов нет детей, как нам сделать, чтобы у них были детки?
Положив палец на нижнюю губу, она призадумалась.
— А у них папы и мамы есть?
— Да, пожалуй, это бы еще можно было найти.
— Ну вот. Так тогда же легко!
— Именно?
— Вот ты видишь, как это делается. Давай сядем тут на ступенечку.
— Сядем. Ну?
— Сначала папа должен хвататься за голову и кричать: «Еще один? Этому конца не будет!». Потом приходит такая женщина с таким мешочком, потом тех детей, которые уже есть, посылают к тете, а потом так и появляется новое дите. Лежит красненькое и кричит, как шумашедшее.
Опубликовываю это мнение, хотя и не особенно ценное, но все-таки высказанное лицом, имеющим отношение к больному вопросу.
V. Разговор с самим собой
Напоследок меня заинтересовало мое собственное мнение: что я скажу по данному вопросу?.. Все-таки человек, в своей жизни кое-что видевший, наблюдавший и даже испытавший.
— Что вы скажете, Аркадий Тимофеевич, по этому вопросу? — спросил я, уютно усаживаясь в кресло.
— Что я скажу? Скажу одно: все спасение Франции в подъеме патриотизма. Нет больших патриотов, чем французы, и патриотизм — их прибежище и сила.
Предположите вы такой разговор на балу:
— Мадам, позвольте представиться: Шарль Дюран. Можно вас пригласить на вальс?
— Нет, спасибо, я уже домой собираюсь.
— Домой? Так рано? Что же вас дети ждут?
— Нет, у меня детей нет. Муж дома.
— Нет детей? А муж есть?
— Есть.
— Гм… Странно. Разрешите мне что-то шепнуть вам на ушко. (Шепчет.)
— Вы с ума сошли, милостивый государь! Как вы смеете?!
— Мадам! Но ведь Клемансо категорически заявил…
— Да, но при чем я тут?..
— Мадам! Вы француженка! Неужели вы допустите, чтобы через 20 лет эти грязные канальи боши снова ворвались в нашу прекрасную Францию и… чтобы… мы не смогли отразить их достаточными силами!..
— А вдруг…его убьют?..
— Мадам! Смерть за родину — прекрасная смерть. Мать должна гордиться таким сыном!
— Но ведь меня муж ждет…
— Мадам! Пусть тысяча мужей ждет вас — Франция ждать не может. Швейцар! Манто этой дамы..
— Послушайте, но ведь уже поздно…
— Мадам! Лучше поздно, чем никогда. Извозчик! Кэб, фиакр, черт тебя подери, — скорее…
— Господи… Но ведь, я боюсь, вы меня перестанете уважать…
— Мадам! Что я?! Сейчас нация, вся Франция любуется вами и уважает вас… Ну, возись там с кнутом, каналья!.. Пошел!..
Да. Великое, огромное, чудесное чувство — патриотизм!
Под столом
Пасхальный рассказ
Дети, в общем, выше и чище нас. Крохотная история с еще более крохотным Димкой наглядно, я надеюсь, подтвердит это.
Какая нелегкая понесла этого мальчишку под пасхальный стол — неизвестно, но факт остается фактом: в то время, как взрослые бестолково и безалаберно усаживались за обильно уставленный пасхальными яствами и питиями стол, — Димка, искусно лавируя между целым лесом огромных для его роста колоннообразных ног, взял да нырнул под стол, вместе с верблюдом, половинкой деревянного яйца и замусленным краем сдобной бабы…
Разложив свои припасы, приладил сбоку угрюмого необщительного верблюда и погрузился в наблюдения…
Под столом — хорошо. Прохладно. От свежевымытого пола, еще не зашарканного ногами, веет приятной влагой.
А ног сколько! Димка начал считать, досчитал до пяти и сбился. Нелегкая задача!
Теткины ноги сразу заметны: они в огромных мягких ковровых туфлях — от ревматизма, что ли. Димка поцарапал ногтем крошечного пальчика ковровый цветок на туфле… Нога шевельнулась, Димка испуганно отдернул палец.
Лениво погрыз край потеплевшей от руки сдобной бабы, дал подкрепиться и верблюду, и вдруг — внимание его приковали очень странные эволюции лаковой мужской туфли с белым замшевым верхом.
Нога, обутая в эту элегантную штуку, сначала стояла спокойно, потом вдруг дрогнула и поползла вперед, изредка настороженно поднимая носок, как змея, которая поднимает голову и озирается, ища, в которой стороне добыча…
Димка поглядел налево и сразу увидел, что целью этих змеиных эволюции были две маленьких ножки, очень красиво обутые в туфельки темно-небесного цвета с серебром.