Детонация
Шрифт:
Меня учили убивать.
Это то, в чем я хорош.
Теперь я могу поддерживать невозмутимый профессиональный фасад, который создал, когда отвернулся от жизни в Чикаго и переехал в Нью-Йорк. В тот день, когда я спас Сиенну, убив пятерых мужчин, удерживавших ее, не моргнув глазом. Лука увидел во мне ярость и распознал потенциал. Теперь он использует это в своих интересах. И, ну... в моих тоже.
С того дня я ни разу не оглядывался назад.
— Грейсон, что ты задумал? — спрашивает Келлер.
— Тебе лучше не знать, Келлер,
— О, я так не думаю, — он усмехается, затем добавляет:
— Не хочешь зайти выпить пива? Сиенна сегодня вечером гуляет с Мэдди, а Дарси как раз ложится спать.
Мэдди… Черт. Мой член дергается при одном упоминании о ней.
Я не могу избавиться от нахлынувших на меня воспоминаний, когда она подбежала ко мне возле квартиры Джейми. Она бросилась ко мне и заключила в крепкие объятия, ее задница идеально покоилась в моих руках. Я был так ошеломлен, что женщина, которая, как я думал, не могла выносить моего существования, прыгнула в мои объятия. Затем, когда она прижалась своими губами к моим, все изменилось.
Она была первой женщиной, которую я поцеловал за семь гребаных лет.
И, черт возьми, это был самый горячий поцелуй, который у меня когда-либо был и когда-либо будет.
Я не мог выбросить его из головы, сколько бы раз ни принимал холодный душ.
Итак, я сделал то, что всегда делаю после того, как побуду с женщиной. Я тихо исчез из ее жизни.
За исключением того, что этот маленький лучик солнца, похоже, не собирается уходить. Она здесь, чтобы остаться. Душит меня в своих лучах, пока я процветаю в темноте. Я не жажду света. Но я не могу выбросить ее из головы.
Мы несовместимы. Я просто не могу избавиться от жгучего желания поглотить ее. Всякий раз, когда она рядом со мной, все, что я хочу сделать, это наклонить ее и трахать до тех пор, пока она не заткнется.
Я ничего не могу с собой поделать.
Она опьяняет. Это запрещено.
— Конечно, я скоро буду. Убедись, что пиво холодное.
— Да, да, — говорит он и вешает трубку.
Я достаю зажигалку из внутреннего кармана пиджака, затем бросаю последний взгляд на склад. Место все равно разваливается. А я ему помогаю. Ну, за исключением трех трупов.
Фальконе могут думать, что они перехитрили нас, забрав наш груз, но они не понимают, как легко нам было забрать его обратно и убить их людей. Тупые ублюдки.
Улыбаясь мужчинам, я щелкаю зажигалкой, и огонь пляшет у меня перед глазами. Я бросаю ее на пол рядом с ними, и яростное пламя охватывает их тела. Это мой сигнал уходить.
Фрэнки следует за мной по пятам, посмеиваясь.
Я сажусь на водительское сиденье своей белой Audi RS6.
Фрэнки запрыгивает на пассажирское сиденье и язвительно замечает:
— Черт возьми, какой дерьмовый способ умереть.
— Могу придумать и похуже. Можем сделать это в следующий раз.
Двигатель с ревом оживает, когда я направляюсь к мерцающим
Я подъезжаю к чертовски шикарному особняку Келлера, и даже усыпанная гравием подъездная дорожка выглядит экстравагантно. Я заглушаю двигатель рядом с его гребаным огромным фонтаном и со смешком качаю головой. Он действительно постарался изо всех сил, чтобы дать своей женщине все.
Я стучу в деревянную дверь и засовываю руки в карманы. Волна нервозности накатывает на меня из ниоткуда. Мне это не нравится. Ни капельки.
Проходит пара минут, а он не отвечает. Я стучу громче.
Я знаю, что она там, я чувствую это.
Мое тело почти вибрирует от возбуждения, сердце трепещет в груди. Эффект, который производит на меня эта женщина, нервирует.
— Подожди, я иду! — от ее голоса у меня перехватывает дыхание.
Я знаю, что она будет в ярости, более недружелюбная, чем обычно. Она не имеет понятия ни о моем правиле без поцелуев, ни о моем прошлом. Даже после того, как я убил похитителей Сиенны и был вымазан в их крови, она не дрогнула. Она не боится меня, такого, какой я есть.
Она не понимает, что чем злее она становится, тем больше я возбуждаюсь. Просто есть что-то такое в том, как она чертовски усердно пытается мне сопротивляться, что заставляет мой член подергиваться.
Дверь распахивается, и ее взгляд останавливается на мне, ее чувства очевидны, когда она морщит нос и прищуривается.
О, она действительно сердится.
Я пожираю ее глазами. Эта женщина невероятно сексуальна. На ней короткое обтягивающее блестящее платье, едва прикрывающее задницу, практически не скрывая ту киску, о которой я мечтал последний год. Я провожу взглядом выше, останавливаясь на сиськах, они идеально смотрятся в платье, открывая восхитительный вид на декольте.
Когда я наконец добираюсь до ее лица, она скрещивает руки на груди, все еще хмуро глядя на меня. Маленькая серебряная подвеска в виде солнца покоится между ключицами. Даже выглядя так, будто хочет убить меня голыми руками, она прекрасна. Изумрудные глаза поражают меня прямо в сердце. Пухлые губы умоляют обхватить мой член.
Черт, мне нужно потрахаться. Не то, что бы это когда-нибудь помогало, но я не могу продолжать думать о ней так.
— Черт возьми, Солнышко, ты выглядишь потрясающе, — хриплю я.
Она просто поднимает бровь, глядя на меня.
— Ага, спасибо.
Румянец разливается по ее груди. Кажется, я действую на нее так же сильно, как она на меня.
— Так и будешь стоять там или все-таки впустишь меня? — ухмыляясь, спрашиваю я.
Ее изящные пальчики обхватывают дверь, она тянет ее на себя, открывая шире. Я прохожу мимо, моя правая рука мягко касается ее бока, посылая электрические разряды по моему телу. Я вдыхаю сквозь зубы от соприкосновения, когда она мягко закрывает дверь и поворачивается ко мне лицом.