Детоубийцы
Шрифт:
Дла шли хорошо. На берегу вс были слпы, благодаря ловкости трактирщика. Его старые алжирскіе друзья исправно присылали ему свой грузъ, и дло устраивалось такъ ловко, что трактирщикъ, хотя и щедро плативщій тмъ, кто могъ донести, богатлъ посл каждаго предпріятія. Уже въ первый годъ своего пребыванія въ Пальмар онъ купилъ рисовыя поля, а въ верхнемъ этаж трактира былъ спрятанъ мшокъ съ серебряной монетой, изъ котораго онъ давалъ взаймы деньги нуждающимся.
Популярность его быстро росла. Первоначально ему дали кличку С_а_х_а_р_ъ въ виду мягкаго и сладкаго акцента, съ которымъ онъ выражался да ломаномъ валенсіанскомъ нарчіи. Потомъ, когда онъ разбогатлъ, народъ не забывая объ этой кличк, сталъ называть его Пако (Франсискомъ)
Когда умерла его жеца, бдная подруга несчастной поры его жизни, ея младшая сестра, некрасивая вдова рыбака, съ властнымъ характеромъ, хотла воцариться въ трактир въ качеств хозяйки, въ сопровожденіи всей своей родни. Они льстили С_а_х_а_р_у съ той угодливостью, которую внушаетъ богатый родственникъ, и указывали на то, какъ трудно для одинокаго человка стоять во глав трактира. Недостаетъ женщины! Однако С_а_х_а_р_ъ, всегда ненавидвшій свояченицу за ея злой языкъ, боясь, что она пожелаетъ занять еще теплое мсто сестры, выгналъ ее, не обращая вниманія на ея злобные протесты. Для надсмотра за трактиромъ достаточно и двухъ старухъ, вдовъ рыбаковъ, стряпавшихъ для прізжавшихъ изъ Валенсіи любителей блюдо: "чеснокіъ и перецъ", и чистивщихъ стойку, на которую облокачивались локтями вс обитатели деревни.
Почувствовавъ себя на свобод, С_а_х_а_р_ъ заявилъ себя противникомъ брака: человкъ состоятельный, какъ онъ, могъ жениться только на женщин еще боле богатой! И до вечерамъ онъ, смясь, выслушивалъ Г_о_л_у_б_я, очень краснорчиваго, когда заговаривалъ о женщинахъ.
Старый рыбакъ утверждалъ, что мужчина долженъ быть какъ соловей озера, который весело поетъ, пока на свобод, и предпочитаетъ лучше умереть, чмъ быть запертымъ, когда его сажаютъ въ клтку.
Вс свои сравненія старикъ бралъ изъ жизни птиицъ Альбуферы. Женщины! Чортъ бы ихъ побралъ! Он самыя неблагодарныя и забывчивыя существа на свт! Стоитъ только присмотрться къ бднымъ "зеленымъ шейкамъ" озера. Он всегда летаютъ въ компаніи самки и безъ нея не могутъ даже отыскать себ пищу. Охотникъ стрляетъ по нимъ! И что же, если падаетъ самка, бдттый самецъ, вмсто того, чтобы спастись, все кружится надъ тмъ мстомъ, гд погибла его подруга, пока охотникъ не покончитъ и съ нимъ. Если же падаетъ бдный самецъ, самка улетаетъ, не озираясь назадъ, такой же веселой, какъ будто ничего не случилось, и замтивъ исчезновеніе самца, ищетъ себ другого. Таковы вс женщины, какъ т, которыя носятъ перъя, такъ и т которыя носятъ юбки!
Тонетъ ггроводилъ вечера въ трактир, играя въ карты, и съ тоской ожидая воскресенья, когда, сможетъ тамъ провести цлый день. Ему нравилось сидть неподвижно, за кружкой вина, швыряя засаленныя карты на скатерть, покрывавшую столики, и отмчая ставку маленькими камешками или маисовыми зернами. Жаль, что онъ не такъ богатъ, какъ С_а_х_а_р_ъ, чтобы всегда вести жизнь барина. Онъ приходилъ въ бшенство при мысли о слдующемъ дн, когда ему придется утомляться, работая въ барк, и такъ велика была его лнь, что трактирщикъ уже не приглашалъ его на ночныя экскурсіи, видя, съ какимъ неудовольствіемъ онъ таскалъ грузы и какъ онъ ссорился съ товарищами, чтобы избжать работы.
Онъ былъ дятеленъ и стряхивалъ съ себя свою сонливость и лнь только наканун какого-нибудь развлеченія. Во время большого праздника въ честъ Младенца Іисуса, на третій день Рождества, Тонетъ отличался между всми молодыми людьми озера. Когда вечеромъ прізжала изъ Катаррохи музыка въ большой барк, юноши бросались въ воду канала, вступая въ драку съ тмъ, кто опережалъ другихъ и завладвалъ большимъ барабаномъ. Кто похищалъ большой инструментъ, взваливалъ его себ на плечи и прогуливался съ нимъ по деревн, чтобы этимъ подвигомъ похвастаться
Тонетъ погружался по самую грудь въ холодную, какъ ледъ, воду, вступалъ въ рукопашную съ наиболе смлыми, ухватывался за бортъ барки и завладвалъ огромнымъ барабаномъ.
Потомъ впродолженіи трехъ праздничныхъ дней устраивались бурныя развлеченія, кончавшіяся большей частью дракой. Устраивался балъ на площади при свт смоляныхъ факеловъ, и Тонетъ танцовалъ съ другими, мене красивыми, но лучше одтыми двушками, оставляя Нелету сидть, такъ какъ она была же его невстой, а ночью раздавались а_л_ь_б_ы, серенады молодыхъ людей, переходившихъ до утра отъ одной двери къ другой, распвая псни, взявъ съ собой для подкрпленія бурдюкъ съ виномъ, сопровождая каждый куплетъ взрывомъ похожаго на ржанье смха и выстрлами.
Короткое праздничное время кончалось, и Тонетъ снова скучалъ за работой, видя передъ собой все то же озеро. Порой онъ удиралъ, пренебрегая гнвомъ отца, высаживался въ гавани Катаррохи и скитался по деревушкамъ материка, гд имлъ друзей со временъ жатвы. Иногда онъ отправлялся черезъ Салеръ въ Валенсію съ твердымъ ршеніемъ остаться въ город, пока голодъ вновь не гналъ его въ хату отца. Онъ видлъ вблизи жизнь тхъ, кто не работалъ, и возненавидлъ злуго судьбу, заставлявшую его оставаться, какъ какое-то земноводное существо, въ стран тростниковъ и ила, гд человкъ съ дтскихъ лтъ заключенъ въ маленькой барк, вчномъ гробу, безъ котораго онъ не можетъ двинуться ни на шагъ.
Въ немъ просыпалась жажда наслажденія, бшеная и властная. Онъ игралъ въ трактир до полуночи, пока хозяинъ не прогонялъ его. Онъ испробовалъ вс спиртные напитки, которые въ ходу на Альбуфер, включая чистый абсентъ, который привозятъ съ собою городскіе охотники, мшая его съ вонючей водою озера, и не разъ ночью, когда онъ растягивался на жалкомъ лож въ хат, глаза отца слдили за нимъ съ суровымъ выраженіемъ, замчая его шатающуюся походку и порывистое дыханіе пьянаго. Ддъ протестовалъ гнвными словами. Пусть бы пилъ вино! Это дло святое и правильное! Вдь всю жизнь приходится жить на вод! Хорошій рыбакъ долженъ держать желудокъ въ тепл… Но водка!? Такъ началъ старый П_і_а_в_к_а!…
Тонетъ забылъ свои прежнія привязанности. Онъ билъ П_о_д_к_и_д_ы_ш_а, мучая ее, какъ покорное животное, и почти не обращалъ вниманія на Нелету, нетерпливо огрызаясь на ея слова. Если онъ и слушался отца, то длалъ это съ такимъ насиліемъ надъ собою, что стойкій труженикъ блднлъ, размахивая своими сильными ручищами, какъ будто хотлъ разорвать его на части. Молодой человкъ презиралъ всхъ въ деревн, видя въ нихъ жалкое стадо, рожденное для голода и труда, изъ рядовъ котораго онъ какой бы то ни было цной долженъ выбиться. Когда возвращавшіеся съ ловли рыбаки гордо показывали свои корзины съ угрями и линями, онъ только улыбался. Проходя мимо дома священника, онъ видлъ П_і_а_в_к_у, который, по цлымъ чаоамъ сидлъ въ дверяхъ, читая религіозныя книги, придавая своему плутовскому лицу кающееся и смиренное выраженіе. Негодяй! Какое ему было собственно дло до этихъ книгъ, которыя ему давали церковнослужителн?
Тонетъ хотлъ жить, сразу насладиться всми пріелестями существованія. Ему казалось, что вс обитающіе по ту сторону озера, въ богатыхъ мстечкахъ или въ большомъ шумномъ город, похищали у него часть наслажденій, на которыя онъ имлъ неоспоримыя права.
Во время жатвы риса, когда на Альбуферу со всхъ концовъ провинціи, прибывали тысячи людей, привлеченные высокой заработной платою, предлагаемой собственниками, нуждавшимися въ рабочихъ рукахъ, Тонетъ немедленно же примирялся съ этимъ уголКкомъ міра. Онъ видлъ новыя лица, встрчалъ друзей, и ему нравились веселые нравы этихъ бродягъ, которые, съ серпомъ въ рук и мшкомъ съ одеждой за спиной, шли съ мста на мсто, работая, пока свтило солнце, чтобы напиться, какъ только наступала ночь.