Детоубийцы
Шрифт:
Первый годъ былъ для старика сплошнымъ мученіемъ. Входя ночью въ хату, онъ натыкался на земледльческія орудія, стоявшія рядомъ съ приспособленіями для рыбной ловли. Однажды онъ спотыкнулся о плугъ, притащенный сыномъ съ поля, чтобы его починить вечеркомъ, и онъ произвелъ на него впечатлніе чудовишнаго дракона, растянувшагося посреди хаты. Вс эти стальные пгедметы возбуждали въ немъ холодъ и бшенство. Стоило ему увидть, какъ въ нсколькихъ шагахъ отъ его стей лежитъ серпъ, чтобы ему сразу показалось, будто кривая металлическая полоска сама зашагаетъ и перержетъ его снасти, и онъ бранилъ невстку за небрежность, приказывая унести подальше, какъ можно подальше эти орудія… м_у_ж_и_к_а. Всюду предметы, напоминавшіе ему земледльческія работы! И это въ хат рода Г_о_л_у_б_е_й, гд никогда не видно было другой стали, кром кривыхъ
Во время посва, когда земля была суха и принимала плугъ, Тони приходилъ домой, обливаясь потомъ, посл того, какъ цлый день подгонялъ наемныхъ лошадей. Отецъ его ходилъ вокрутъ да около него, принюхиваясь къ нему съ чувствомъ злорадства, и бжалъ въ трактиръ, гд дремали за чаркой товарищи; добраго стараго времени. Кабальеросъ, удивительная; новость! Отъ его сьша пахнетъ лошадьми! Ха, ха! На остров Пальмар – лошади! По истин міръ на изнанку!
Если не считать подобныхъ изліняій, дядюшка Г_о_л_у_б_ь держалъ себя холодно и замкнуто въ семь сына. Онъ возвращался въ хату ночью, съ сверткомъ стей, въ которыхъ находились пойманные угри и, толкнувъ ее ногой, приказывалъ невстк дать ему мсто у очага. Онъ самъ готовилъ себ ужинъ. Иногда онъ свертывалъ угрей кольцомъ, проткнувъ ихъ деревяшкой, и поджаривалъ терпливо со всхъ сторонъ, какъ на вертел. Иногда же онъ отыскивалъ въ барк свой старый неоднократно исправленный котелъ и варилъ огромнаго линя, или же мастерилъ луковую похлебку, изъ лука и угрей, какъ будто готовилъ ду для половины деревни.
Маленькій худой старикъ отличался той же прожорливостью, какъ и вс старики Альбуферы. Какъ слдуетъ, онъ лъ только на ночь, вернувшись домой; усвшись на полу въ углу, поставивъ котелъ между колнами, онъ проводилъ цлые часы, не говоря ни слова, работая обими челюстями старой козы, поглощая такое огромное количество пищи, которое, каэалось, не умстится въ человческомъ желудк.
Онъ лъ то, что принадлежало ему, то, что добывалъ днемъ, не заботясь о томъ, что ли его дти, никогда не предлагая имъ часть своей пищи. Пусть каждый существуетъ своимъ трудомъ! Глаза его блестли злораднымъ блескомъ, когда видли на стол семьи, какъ единственную пищу, кастрюлю съ рисомъ, тогда какъ онъ обгладывалъ кости какой-нибудь птицы, подстрленной въ тростникахъ, когда сторожа были далеко.
Тони не противодйствовалъ отцу. Нечего было также думать подчинить его себ. Взаимное отчуждеініе продолжалось. Маленькій Тонетъ былъ единственнымъ связующимъ звеномъ между ними. Часто внукъ подходилъ къ дядюшк Г_о_л_у_б_ю, привлеченный пріятнымъ залахомъ его котла.
– На, бднякъ, на теб!- говорилъ ддъ съ нжнымъ состраданіемъ, точно видлъ его въ самой ужасной нищет.
И онъ угощалъ его ножкой лысухи, жирной и невкусной, и улыбался при вид того, какъ малышъ пожиралъ ее.
Когда онъ устраивалъ съ старыми пріятелями пирушку въ трактир, то бралъ съ собой внука, ни слова не говоря родителямъ. Иногда устраивалея и настоящій праздникъ. Съ утра, почувствовавъ страсть къ приключеніямъ, дядюшка Г_о_л_у_б_ь отправлялся съ такимъ же старымъ, какъ онъ, товарищемъ въ лсную чащу Деесы. Долго ждутъ они, лежа на живот въ кусгарник, слдя за стражами, не подозрвающими о ихъ присутствіи… Какъ только покажутся кролики, прыгая вокругъ кустовъ – пали! пара въ мшк и бги скоре къ барк и смйся потомъ на середин озера надъ бгающими по берегу стражниками, тщетно разыскивающими браконьеровъ. Такія смлыя вылазки длали дядюшку Г_о_л_у_б_я снова молодымъ. Стоило только послушать его ночью въ трактир, когда онъ готовилъ добычу охоты, какъ онъ хвастался своими подвигами передъ пріятелями, которые платили за вино. Ни одинъ парень не отважится сдлать это! И когда благорааумные говорили ему о закон и карахъ, рыбакъ гордо выпрямлялъ свой станъ, согнувшійся подъ тяжестью лтъ и постоянной работы весломъ. Сторожа – это просто бродяги, исполеяющіе свою службу, потому что не хотятъ работать, а сеньоры, арендовавшіе мсто для охоты, не боле какъ разбойники, желающіе все имть для оебя. Альбуфера принадлежитъ ему и всмъ рыбакамъ! Если бы они родились во дворц, они были бы королями. Разъ Богь веллъ имъ родиться здсь, то конечно ради чего-нибудь. Все прочее ложь, придуманная людьми!
И покончивъ съ ужиномъ, когда въ кружкахъ уже почти не оставалось вина, дядюшка Г_о_л_у_б_ь глядлъ на заснувшаго на его колняхъ внучка и показывалъ его пріятелямъ. Этотъ малецъ станетъ настоящимъ сыномъ Альбуферы! Ддъ самъ его воспитаетъ, чтобы онъ не пошелъ по ложному пути отца. Мальчикъ научится обращаться съ ружьемъ съ изумительной ловкостью, будетъ знать дно озера, какъ угорь, и когда умретъ ддъ, вс прізжающіе сюда охотники встртятъ барку друтого Г_о_л_у_б_я, только боле молодого, какимъ онъ былъ самъ, когда королева сла въ его лодку, смясь надъ его выходками и шутками.
За исключеніемъ этихъ моментовъ нжности рыбакъ продолжать питать къ сыну скрытую непріязнь. Онъ и видть не хотлъ презрнную землю, которую обрабатывалъ сынъ, но онъ не забывалъ о ней и смялся съ дьявольской радостью, узнавая, что дла сына идутъ плохо. Въ первый годъ какъ разъ, когда рисъ колосился, земля его пропиталась селитрой и почти весь урожай погибъ. Дядюшка Г_о_л_у_б_ь съ удовольствіемъ разсказывалъ всмъ объ этомъ несчастьи. Однако замтивъ, что семья сына охвачена печалью и находится въ стсненномъ положеніи вслдствіи безполезныхъ затратъ, онъ ощутилъ къ нему боле мягкое чувство и даже нарушилъ свое безмолвіе, чтобы помочь совтомъ. Ужели онъ и теперь не убдился, что онъ житель воды, а не мужикъ? Пусть онъ оставитъ поля окрестнымъ людямъ, изстари занимавшимся тмъ, что истощали ихъ. Онъ – сынъ рыбаковъ и обязанъ вернуться къ стямъ!
Тони въ отвтъ ворчалъ не въ дух, заявляя о своемъ намреніи продолжать дло и старикъ снова погрузился въ свою безмолвную ненависть. Ахъ, упрямецъ! И онъ желалъ, чтобы на землю сына обрушились всяческія невзгоды, какъ единственное средство сломать его гордое упрямство. Дома онъ ни о чемъ не разспрашивалъ, но когда его лодка встрчалась на озер съ большими баркасами, шедшими изъ Салера, онъ освдомлялся о ход жатвы и испытывалъ нкоторое чувство удовлетворенія, когда ему объявляли, что годъ будетъ плохой. Его упрямый сынъ умретъ голодной смертью! Чтобы имть кусокъ хлба, онъ долженъ будетъ на колняхъ просить ключъ отъ стараго садка, съ разрушеннымъ соломеннымъ навсомъ, который у нихъ быдъ около Пальмара!
Бури конца лта наполняли его радостью. Онъ желалъ, чтобы разверзлись вс небесныя хляби, чтобы изъ береговъ выступила рчка, впадавшая въ Альбуферу, питая ее; чтобы воды озера ринулись на поля, какъ это иногда бывало, затопляя созрвшія для жатвы колосья. Мужики помрутъ съ голода, тогда какъ у него будетъ достаточный уловъ, и онъ получитъ удовольствіе увидть, какъ сынъ будеть кусать себ локти и молить о помощи.
Къ счастью для Тони, злобныя пожеланія старика не исполнились. Подошли хорошіе года. Въ хат царило нкоторое благосостояніе, ды было вдоволь и храбрый труженикъ уже мечталъ, какъ о неосуществимомъ счастьи, о возможности въ одинъ прекрасный день обрабатывать свою собственную землю, о томъ, что онъ не долженъ будетъ разъ въ году отправляться въ городъ, чтобы отдать почти весь продуктъ урожая.
Въ жизни семьи случилось одно событіе. Тонетъ выросталъ, а мать его грустила. Мальчуганъ уже отправлялся съ ддушкой на озеро; когда онъ станетъ побольше, онъ будетъ сопровождать отца въ поле и бдная женщина останется въ хат одна.
Она думала о своемъ будущемъ и грядущее одиночество наполняло ее страхомъ. О если бы у нея были еще дти! Съ наибольшимъ жаромъ просила она у неба дочки. А дочь не являлась, не могла явиться, какъ утверждалъ ддушка Г_о_л_у_б_ь. Виной была сама сноха. Дло женское! Во время родовъ ей плохо помогали сосдки изъ Пальмара. Поэтому она всегда была больной и блдной, цвта бумаги, была не въ сидахъ долго безъ боли стоять на ногахъ, а иногда съ трудомъ волочила; ноги, со стонами, которые подавляла со слезами на глазахъ, чтобы не встревожить своихъ.
Тони страстно желалъ исполнить желаніе жены. Онъ ничего не имлъ противъ того, чтобы имть двочку въ дом. Она была бы въ помощь больной. И вотъ они похали вдвоемъ въ городъ и привезли оттуда шестилтнюю двочку, робкаго, дикаго и некрасиваго зврка, котораго взяли изъ воспитательнаго дома. Звали ее Висантетой… Однако, чтобы она не забыла о своемъ происхожденіи, ее называли со свойственной невжественному люду безсознательной жестокостью П_о_д_к_и_д_ы_ш_е_м_ъ.
Рыбакъ возмущенно ворчалъ. Еще лишній ротъ! Маленькій Тонетъ, наоборотъ – ему было десять лтъ – встртилъ маленькую двочку очень радостно, такъ какъ могъ мучить ее своими капризами и придирками единственнаго избалованнаго сына.