Детский сад-10
Шрифт:
– Нет, оборотней не берут, - ответил Ривер.
– Нужны дети с магическими способностями. Даже самыми маленькими - на уровне магического видения. Только они увидят нужный предмет, от которого идут пространственные линии, подсказывающие, кому принадлежал тот или иной предмет.
– И сколько человек набрали в ученики некромаги Перта?
– На подготовительном курсе их около восемнадцати-пятнадцати, кажется, - сказал Чистильщик.
– Все, естественно, разновозрастные. Кое-кого отсеяли - не самых талантливых. Морганит сказал - остались отобранные. Сильные. Давно работавшие с опытными
Селена помолчала, раздумывая. Главный вопрос боялась задать. Но была вынуждена, потому что этот вопрос - начало к следующему действию. Сглотнула, мельком взглянув на Коннора - он не успел отвести хмурый взгляд, и она к собственному страху добавила злость. И поэтому перестала тянуть.
– Что будет со школой-интернатом?
Вот тут Рамон ссутулился, и Селена ещё больше заподозрила, что намечается нечто подлое. Чёрт… Или она так привыкла от некромагов-храмовников ждать подлянки, что не сомневается, что та будет?
– Пока дети не являются учениками храма, вне его стен некромаги не могут предъявлять свои требования к ним, - тихо сказал Ильм.
– Они уже расспрашивали детей, хотят ли те в храм. Ответом было полное неприятие.
Селена внимательно посмотрела на Белостенного.
– Ха… Когда это некромаги соблюдали даже собственные правила? Ну… Предположим. И что дальше?
– довольно агрессивно вопросила она, почему-то глядя на храмовника Белостенного. И внезапно поняла: - Что-о?.. Они хотят?!
– Она просто задохнулась, не договорив. Присутствующие раздосадованно опустили головы, хотя в этом деле не были виноватыми.
– Вы хотите сказать, что детей просто-напросто оставляют в пригороде? Детей, которые несколько месяцев обучались в школе-интернате и привыкли к нормальной жизни?! А теперь их милостиво отпускают в ту же бездомность?!
– Есть кое-что похуже того, что их отпускают, - тихо сказал Ильм.
– Они за эти месяцы многому обучены, их магия упорядочена, ведь теперь они целенаправленно умеют набирать некромагическую силу.
– И… что?
– холодея от будущих слов Белостенного, спросила Селена.
– Гильдеры, некроманты и некромаги пригородной гильдии, тоже окрепли. И какой-то старый маг - не из Старого города, научил их… - Ильм поморщился.
– Научил их старинному обряду, известному ещё с начала тёмных веков, - снимать с детей магическую силу, чтобы поднять собственную.
В гостевом кабинете застыла такая тишина, что Селене показалось - все слышат, как суматошно бьётся её сердце. Но даже она уловила в словах Ильма недосказанность.
– И… что?
– снова, но медленней спросила она.
– Чем это грозит детям? Подростки просто потеряют магию. Или я чего-то недопоняла?
– Магическая сила во многом поддерживается здоровьем, - задумчиво сказал Трисмегист.
– Больной маг - плохая сила. Здоровый маг - сила крепкая. Как говорят в вашем мире, Селена: в здоровом теле - здоровый дух. Умеющий снимать магию - по сути, людоед. Или убийца. Он оставляет… выпотрошенного человека умирать.
– А помолчав, бесстрастно добавил: - Любопытно было бы… встретиться с этим старым магом.
– А мне сейчас было бы любопытно встретиться с Пертом, - сквозь зубы сказала Селена, чувствуя, что вот-вот взорвётся.
–
– Как храмовник, создавший школу-интернат, он сделал всё, чтобы подростки остались в живых. Он предложил им убежище в храме - они отказались.
– Хотите сказать - виновата я, что предложила ему эту идею?!
– не выдержав, рявкнула-таки Селена - и осеклась.
– Ох ты-ы… А не потому ли Перт уходит из пригорода, что надеется: подростки волей-неволей уйдут с ним? В его вотчину - в храм некромагов, где он становится полноценным мастером для них? Потому что иного выхода у них нет?.. То есть он их загнал в угол?! Впрочем, всё это голословно. Пока. Не буду говорить напраслину. Вопрос остаётся один: что делать со школой-интернатом? Неужели городские власти не заинтересованы уберечь сирот из этой школы от тех шакалов, которые могут на них наброситься?
– А при чём тут вы?
– удивился Ильм.
– Почему вас-то так волнует судьба этих подростков?
Селена посмотрела на него внезапно спокойная - как она себя ощущала, а потом ласково сказала:
– Ильм, мы только недавно смирились с тем, что вас заново приняли в наше маленькое сообщество. Честно скажу: лучше бы кто-то другой задал этот вопрос… А ещё… Ильм, что бы вы сделали, если бы подростки вашего храма внезапно стали уязвимыми, как выразился достопочтенный Трисмегист, для магов-людоедов?
Ильм приподнял брови, явно считая данный вопрос глупым. Но ответить не успел.
– Хотя что это я спрашиваю?
– недобро взглянула на него хозяйка Тёплой Норы.
– Помнится, когда вампиры создавали свою армию, вы были готовы рисковать даже своей свободой, спасая детишек, которые сбежали от них.
– Но там были дети моего храма!
– взорвался Белостенный.
Селена открыла было рот ответить, что его нынешняя семейная во время войны не делала различий между своей дочерью, эльфом, и детьми оборотней. Но промолчала. Эгоизм эльфов слишком хорошо знаком. Ильм просто не поймёт этого сравнения. Как не поймёт известной в её мире фразы: “Мы в ответе за тех, кого приручили”. Но всё же не удержалась от напоминания:
– Да, там были ваши дети. Но спасали-то их мои! Которые их даже в лицо не знали!
Белостенный отвернулся. Удовлетворённая маленькой местью: хоть чуть-чуть, но пристыдила!
– Селена снова оглядела присутствующих.
– Рамон, каков состав тамошних подростков?
– Обычные люди - большинство. Есть среди них два мальчика-вампира. Девочка с признаками дальнего родства с эльфами.
– Стихийные боги… - прошептал Бернар. Он был так потрясён услышанным, что машинально оглянулся на Ильма, а тот раздражённо отвернулся от старика-целителя.
– Времени мало, поэтому коротко: когда некромаги хотят уйти в свой храм и оставить детей на произвол судьбы?
– жёстко спросила Селена.
– Думаю - дня три-четыре в запасе есть. Некромаги всегда были щепетильны со временем - их работа заканчивается в выходные, - пожал плечами Рамон.
– Во всяком случае, когда сегодня я у них был - младшие преподаватели всё ещё оставались там.
Обернувшись к Джарри, Селена чуть не разревелась от счастья: семейный мгновенно понял её, потому что неуверенно сказал: