Детский сад - 3

Джиллиан

Дело закончилось тем, что Селена начала всерьёз оглядываться, чем бы его стукнуть, но именно в этот момент стукнули в дверь. Маг немедленно слетел с кровати, но запутался в одеяле и, только резко сев на кровать, сумел не свалиться.

— Сиди! — шёпотом велела ему Селена, с трудом удерживаясь от смеха. — Я выйду, так что нормально… — И, прыснув, открыла дверь, стараясь не слишком распахивать её.

— Селена! — зазвенели сразу несколько голосов. — Хаук!.. А Бернара нет!..

— Что случилось? — строго спросила девушка и закрыла наконец дверь.

Вслушавшись в подробные, но несвязные

объяснения нескольких человек и оборотней, которые к тому же ещё и перебивали друг друга, считая, что сосед не сумеет объяснить всё, как надо, Селена вникла: Хаук на что-то наступил и теперь хромает; старого эльфа никто с утра не видел, а мальчишке больно.

— Не поняла, — недоумённо сказала девушка. — У нас что — своих травниц или целителей нет? Почему вы не пошли к Мирту?

— Хаук стесняется девочек! — захихикали мальчишки. — И боится Мирта!

— Так. Пошли к Хауку! — велела Селена, и мальчишки звонкоголосой гурьбой повели её на второй этаж.

Прежде чем войти в комнату, Селена поймала Ирму и попросила сбегать в комнату братства за Миртом. Ирма впереди и трое малышей за нею — с визгом кинулись на мансарду. Поняв, что именно в спешке наделала, Селена встревоженно взглянула им вслед, но понадеялась, что мальчишки из братства не дадут Ирме напугать Оливию. И вошла в комнату. Хаук сидел на своей кровати. Глаза мальчишки-мага, услышавшего, что вот-вот появится сама Селена, выглядели совершенно ошалелыми.

— Что у тебя? — деловито спросила девушка и присела у его ног.

«Проблема обуви — вот что», — вздохнула она. Как оборотни, так и все остальные бегали повсюду босиком. Селена с трудом приучила маленький народ мыть ноги перед сном. Но уберечь от ссадин или царапин не могла. Дети же. А обувка… Редко кто из детей появился в Тёплой Норе обутым. А если и появлялся, то у энергичных детишек обувь — увы! — не задерживалась в рабочем состоянии. Травмы были частые и разнообразные: наступали на пчёл, на острые деревяшки, спотыкались на ровном месте, падали с обрывов и так далее. Но всегда рядом были травники и целители — из своих же друзей. А ещё рядом был Бернар, который ворчал, но помогал. В общем, проблемы с обувью, в сущности, нет. Селена вспоминала и своё босоногое детство в деревне у бабушки. И ничего. Жили.

Хаук, наверное, самый стеснительный из детей, дёрнулся от неожиданности, когда Селена решительно взялась за его стопу, чтобы рассмотреть поближе. И ахнула.

— Хаук, когда ты поранился?!

— Недавно, — смущённо сказал мальчишка.

— А выглядит так, будто ты с этой раной уже неделю ходишь, — сухо сказала Селена, пристально вглядываясь в распухшую пятку.

— Он на кость от рыбы наступил, — сказал Моди. И добавил: — Ты же нам разрешила мелкую рыбу запекать, вот мы и… — Он замялся.

Но Селена сообразила сама. Рыболовов, которые очень серьёзно воспринимали свои обязанности добытчиков пропитания, было трое. Но возле них «паслись» все до сих пор голодные, которые никак не могли насытиться даже мясом. Ведь давалось это мясо хоть и в приличных количествах, но строго по расписанию столовой. А есть хотелось постоянно… Селена про себя, чтобы не напугать Хаука, снова вздохнула. Проблема на проблеме едет и проблемой погоняет.

Как

будто висок мягко потрогали. Обернулась.

На пороге — Мирт. За ним — всё братство, причём — у Хельми на руках Оливия, безучастно хлопающая глазами на всех. Правильно: как её оставить?

Ни слова не говоря, Мирт прошагал к Селене и присел рядом. И чуть не получил от Хаука, который с перепугу попытался резко поднять ногу.

— Тихо — ты! Не дёргайся! — спокойно сказал Мирт. — Селена, ты иди. Я сам тут посмотрю. И не бойся, ладно? Это легко травами вытянуть.

Уже на пороге, пропустив мимо себя в комнату братство, Селена оглянулась: успокоенный словами мальчишки-эльфа, Хаук склонился с кровати, уже с любопытством, словно сам в первый раз видел, рассматривал ранку — вместе с Миртом. А закрывая дверь в комнату от излишне любопытных, которые могли бы снова смутить мальчишку-мага, Селена заметила, как из-под кровати Хаука блеснули зелёные глазища. Так. Вади. Узнал, что с другом что-то случилось. Сам в волчьей ипостаси. Пока рядом братство — это не страшно. Зато для Селены напоминание: надо спросить у Джарри то самое древнее наречие оборотней, которое помогает мальчишкам перекидываться в человека. «Не забыть бы, — повторила про себя девушка. — А то опять будет ситуация, и я опять не при делах…»

В общем, утро покатилось и помчалось.

В столовой взрослые теперь ели за сдвинутыми столами. Так удобней оказалось для решения некоторых вопросов, поднакопившихся среди населения Тёплой Норы.

Бернар пришёл одним из последних: он впервые вышел в лес через Лесную изгородь, чтобы набрать необходимые для своей коллекции лечебные травы. Услышав о Хауке, он недовольно сморщился, но потом оживился.

— Мирт смотрел? Надо будет проверить, — проворчал он. — Заодно и девчонок к этому делу привлечь. А то всё царапины, а тут хоть что-то стоящее — опухоль.

Аманда сглотнула, кажется с трудом удержавшись от отвращения. Чтобы перевести её мысли на рабочий лад, Селена сказала о коробках с тканями. Женщина оживилась, и они договорились посмотреть привезённое из пригорода сразу после завтрака. Невыспавшийся, судя по теням, залёгшим вокруг глаз, чёрный дракон больше молчал, как и Джарри. Правда, Колр молчал, выглядя довольно спокойным. Тихонько и радостно между собой переговаривались Викар и Асдис, которым сообщили, что действующие правители города теперь о них знают и, кажется, намерены разрешить им остаться в деревне.

Как и хотели, женщины остались после завтрака в гостиной и разобрались с тканями. Аманда сказала, что есть уже две девочки, заинтересованные в том, чтобы научиться шить, — Вильма и Ринд. Ещё две поглядывают, как шьёт сама Аманда, но пока, видимо, побаиваются проситься на учёбу. Так что Аманда раскроит ткани по нужным меркам, а шить уже будет не одна. И надо бы начать с тех ребят, которые ходят в рванье, абсолютно не поддающемся починке.

— Аманда, а ты начни самые примитивные швы отдавать тем, кто поглядывает, кто только начинает интересоваться шитьём. Или хоть пуговицы пришивают, лишь бы не сидели, раз интересуются. А то, что посложней, — пусть шьют Вильма и Ринд. И я уже сегодня пришлю к тебе тех, кто больше всех нуждается в нормальной одежде.