Детский сад - 3

Джиллиан

Девушка села так, чтобы видеть обоих. Один беловолосый, невысокий, но довольно изящный, на вид даже хрупкий и, несмотря на шрам, — держится свободно. Второй тёмно-рус, высок, пока худощав — выздоравливая, но широкоплеч и обещает набрать неплохую мышечную массу. Что, впрочем, неудивительно — при его неумении сидеть без работы.

— У меня две проблемы, которые надо решить немедленно. И обе проблемы связаны с вами. — Александрит опустил глаза, Вилмор, напротив, недоумённо вскинул брови. — Для начала позвольте немного представить вас друг другу. Начнём с Вилмора, как раньше появившегося здесь. (Оборотень смущённо улыбнулся.) Вилмор попал к нам как подстава. (В глазах Александрита, до сих пор отстранённо спокойных, засветилось любопытство.) Его поймали машинные демоны и прооперировали, всунув в организм такую штуку,

которая могла позволить им сломать нашу защиту и прорваться в деревню. Сам он не помнит, как к нам попал. Пришёл в себя, когда из него вынули этот передатчик. Причём пришёл в себя тогда, когда мы убили напавших на него маленьких машинных убийц, из-за чего он сейчас и ходит пока на костылях. Малыш Фаркас у него на коленях — сирота из пригорода — единственный выживший из всех родившихся волчат… Теперь Александрит. Его шрам — прОклятое увечье. Совсем недавно он думал, что его невозможно снять. Наши мужчины проклятье сняли. Малыш Берилл — его младший брат, который мог бы стать последним в роду, на кого перешло бы это прОклятое увечье, грозящее смертью. (Вилмор на имени Берилла снова улыбнулся). Итак, о чём я хотела поговорить. У меня проблема. Вильма, которая ухаживает за малышами, в растерянности: её комната стала слишком маленькой — ведь она пополнилась детишками. Спать там можно, но дети есть дети — им ещё и побегать, пусть даже в комнате, хочется. Малышей не разделить. Они по-дружески привязаны друг к другу. Да вы и сами это видели. Так вот… Комнатка Вилмора находится стена к стене с комнатой Вильмы, и её можно сделать частью комнаты малышей. Есть два варианта, которые я предлагаю: во-первых, кто-то из вас уйдёт в гостевой дом, во-вторых, некоторое время вы оба можете пожить в одной комнате — в комнате, которую пока занимает Александрит. Я предложила. Теперь — ваши пожелания.

Вилмор опустил глаза на Фаркаса, поглаживая его шёрстку, и молчал.

Селена понимала его: при всём почтении к вампирам, как к высшей расе, оборотень промолчит. По сути, рассказывая о молодом оборотне, она взывала к чувству жалости Александрита, хотя сомневалась: сам переживший время ожидания смерти, от которой погиб почти целый род, вампир вряд ли может посочувствовать какому-то оборотню. Но Вилмор первым вряд ли заговорит — и это кристально ясно. Что же скажет Александрит? Жёстко откажет?

Но, как ни странно, первым заговорил именно Вилмор.

— Леди Селена, — мягко сказал он, не поднимая глаз. — Я предложу третий вариант. Если вы его не примете, я подчинюсь и уйду в гостевой дом. Ваш домашний показал мне Тёплую Нору, когда я встал на ноги. («На костыли!» — вздыхая, подумала Селена.) На первом этаже, справа от входа в столовую, вы знаете, есть бельевая. Если её разделить на две части, то там свободно можно поставить кровать для меня и Фаркаса. Да и мне полегче будет — на костылях. Не со второго этажа спускаться.

Он не сказал, почему не хочет уходить из Тёплой Норы, но Селена его поняла: после долгих скитаний, после той боли, которую ему пришлось пережить из-за машинных «ласок», оборотень буквально живёт шумным и многоголосым домом. И уходить в гостевой дом, где живут солидные спокойные существа, именно поэтому он не хочет.

В бельевую она его, естественно, не отселит — там влажно. Не дай Бог, заболеет маленький Фаркас. Да и сам Вилмор ещё не в том состоянии, чтобы его помещать в комнату, где нет даже окон, чтобы проветривать помещение время от времени… В полном молчании с обеих сторон Селена прикинула возможности Тёплой Норы и начала уже думать, не свернуть ли обучение швейному делу, перенеся мастерскую в гостевой дом, а веранду отдав под ещё одну пока летнюю комнату, как заговорил Александрит.

— Леди Селена, вы сейчас привели меня сюда со спортивной площадки Колра. Скажу честно, меня поразили учебные занятия дракона. Если сначала мне понравилось, как дрались мальчики и даже девочки, то затем меня просто изумил сам Колр. Не знаю, каким образом это произошло, но когда дракон подошёл к оборотню показать, как именно делается нужный удар… — Молодой вампир замолчал, задумчиво опустив глаза. — Высшее существо (он сказал это без подобострастия — серьёзно), он не побрезговал взять за руку… — Он осёкся, взглянув на Вилмора. — … мальчика-оборотня. Последние три года с начала войны, когда я думал, что Берилл погиб, я каждый день ждал,

когда умру. (Теперь поднял глаза Вилмор.) На работу меня нигде не принимали из-за прОклятого увечья. Хотя все знали, что увечье не заразно, — меня сторонились везде. Жил на пособие в съёмной комнатушке. Ни с кем не общался. Когда вы привезли Берилла, у меня появилось впечатление, что вы привезли мне саму жизнь. — Он замолчал, вздохнув. А Селена вспомнила, как малыш Берилл пожаловался: «Он сказал, что не хочет умирать один». — А когда он сбежал, я гнался за ним, сходя с ума от мысли, что убегаю от смерти и гонюсь за жизнью. Я принимаю ваш второй вариант. Пусть Вилмор вместе с маленьким Фаркасом перейдёт в мою комнату. Чтобы было удобней, я сплету ширмы, которые поделят комнату на две половины. Я забыл, что такое общение. Мне нужно возвращаться к жизни. Я должен общаться с братишкой и с людьми.

Слушая его «я, я, я», Селена, честно говоря, снова сомневалась. Кажется, сомневался и Вилмор. Теперь уже напрямую обращаясь к молодому вампиру, оборотень слегка озадаченно сказал:

— Со мной ведь маленький Фаркас. А он скулит по ночам.

— Фаркас будет напоминать мне, что я не один, — откликнулся Александрит.

Он сказал это спокойно. Но, глядя на его снова бесстрастное лицо, Селена вдруг подумала: «А ведь он и сейчас просыпается по ночам — и первая мысль об одиночестве!» А вслух сказала:

— Так полагаю, Александрит, что вам понадобится время на плетение ширмы. Сколько времени займёт у вас работа?

— Два дня.

— Значит, решено: вы плетёте ширму, чтобы разделить комнату на две части, а Вилмор пока живёт в своей комнате. Я рада, что первая проблема решена. — Она помолчала, подбирая слова, и, наконец, собралась с духом, пытаясь высказать наболевшее шутливо, но твёрдо: — Александрит и Вилмор. Вы мужчины видные, привлекательные… — Она осеклась, не поверив своим глазам: они покраснели?! — Учтите. Я предупреждаю вас, как хозяйка места и дома: моим самым старшим девочкам еле-еле по четырнадцать лет. Вы понимаете, о ком я. И я горячо надеюсь, что мне не придётся с вами ругаться из-за них. Да, они выглядят взрослей своих лет. Они постепенно оправляются от душевных последствий, которые в них оставила война, и им нравится внимание мужчин. Очень сильно надеюсь, что вы не воспользуетесь их… — Селена почувствовала, как у неё самой начинают жарко полыхать щёки: — Их наивностью! — решительно закончила она и мысленно перекрестилась: уф, выговорила всё-таки!

И, как заключительный грозный аккорд, в гостиную вошли сначала Колр, внешне чем-то ну очень довольный, и Джарри, а за ними — братство. Селена милостиво кивнула Вилмору и Александриту, после чего, освобождённые её кивком, оба стремительно удалились на второй этаж, в свои комнаты.

— А что это было? — удивлённо спросил чёрный дракон.

«Высшее существо!» — передразнила Селена Александрита.

— Ничего особенного, — уже весело сказала она. — Воспитательную беседу провела.

— Семейная, признавайся, чем ты их так завоспитала, что оба красные, как помидоры? — усмехнулся Джарри.

— Ну, уж такой разговор останется только между нами, — в ответ усмехнулась Селена. И уже серьёзней сказала: — Вы сходили к изгороди? Что там? И… Не совсем поняла. Колр, вы оставили своих воспитанников одних? Ведь я только что видела вас на спортивной площадке!

— С-с детьми осталс-ся Эван, — сказал Колр, усаживаясь в кресло. — Как оказалос-сь, именно он тренирует Чис-стильщиков. Магичес-ской час-стью он, конечно, заниматьс-ся не может, но бойцовс-скую знает неплохо.

Коннор, еле сдерживая смех, наклонился к уху Селены и шёпотом поделился:

— Они подрались! Колр и Эван!

У Селены чуть с языка не сорвалось: и кто победитель? Удержалась. И так понятно, что Колр. Но надо же… Чистильщик — даже не маг, всего лишь человек, не отказался поспорить в поединке с драконом!.. Кажется, она всё-таки права: война меняет всё. Даже самые закостенелые законы общества.

— Изгородь держится на честном слове, — сказал Джарри. — Нам и в самом деле придётся выйти за пределы деревни, чтобы схватиться с машинами, дождаться появления машинного демона и снять с него силы для сторожевых драконов. Танки выпивают силы из изгороди довольно ощутимо. И — да. Придётся это сделать, пока дети будут спать. Иначе будут отвлекать. А ставить магическую завесу от них — тоже силы нужны.