Детский сад-9
Шрифт:
Когда ритуальный обряд начался, кроме Ивара, в нём должны были участвовать ещё двое учеников. Заклинания, которые сопровождали обряд, были по структуре похожи на то, которому, единственному, научил его погибший маг. А маг этот объяснил, что любое заклинание обратимо, если вставить между определёнными словами собственную фишку - воспоминание или пожелание. “Слова в заклинании могут быть непонятными, - говорил тот маг, - но ты должен слушать интонации. Если слышишь завершение фразы - значит, вот она, та самая прореха, которая поможет повернуть вспять действие любого заклинания!” И Ивар, выслушав
И замолчал, хмуро глядя в пол.
– Вот, значит, как… - задумчиво сказала Селена. Не получилось - узнать вообще о детях пригорода, примыкающего к мёртвому лесу. Но сейчас, когда она знала, что они не совсем бездомные, как раньше думала, это не главное.
– А как вы, ученики, выживали в мёртвом лесу? Что делали друиды, чтобы чёрные корни вас самих не убивали?
– Магически они были привязаны к лесу, - пожал плечами мальчик-некромаг.
– А деревья в нём пронизаны силой магических заклинаний. Тёмные друиды оплели ими весь лес. Я дышал воздухом мёртвого леса, и корни питались этим воздухом. Потом мёртвого леса не стало, и теперь они… - Он угрюмо замолк.
Коннор сидел в кресле Колра, тоже стараясь быть тише воды, ниже травы. По нагревшимся браслетам Селена сообразила, что вместе с ними слушают Ивара и остальные ребята братства. Но именно Коннор поднял голову и спросил:
– Ты знаешь, что Трисмегист готов высвободить тебя. Но хочешь, чтобы это сделал я. Что ты будешь делать, если я окажусь бесполезен? Если, вернувшись в прошлое, я не узнаю тебя, настоящего? Будешь ждать, пока я верну себе полную память? А выживешь?
– Если бы ты знал, что я твой брат, - запальчиво начал Ивар, - ты бы сразу согласился вернуть себе память!
– Ивар, я не об этом, - терпеливо сказал Коннор.
– Официально (или как-то по-другому) я уже знаю, что ты мой брат. Более того - назавтра Трисмегист приготовил ритуал, который, возможно, вернёт мне память. А возможно - и нет. Я спрашиваю тебя напрямую: что ты будешь делать, если завтрашний ритуал не даст результата?
– Завтра!
– задохнулся Ивар.
– Ты завтра!..
– Ивар, ответь мне!
– сквозь зубы сказал Коннор.
– Услышь меня, Ивар! Что ты будешь делать, если вдруг Трисмегист придёт и скажет тебе, что не собирается проводить ритуал?!
– Почему?!
– вскрикнул мальчик-некромаг.
– Почему он может отказаться?!
– Он ещё не думал об этом, но завтра он получит мою кровь! А она… - Коннор облизал пересохшие от частого дыхания губы.
– Ивар, пойми, услышь меня! Моя кровь насыщена машинной магией, магией драконов, магией эльфов и дикой, серой магией! Вместо того чтобы вернуть мне память, кровь, участвуя в обычном ритуале, может заставить меня забыть вообще всё, что даже сейчас я помню.
– Ты отказываешься от ритуала!
– отчаянно закричал Ивар.
– Коннор, ты отказываешься от ритуала! Это ты хочешь сказать?!
Мальчишка-некромант стиснул зубы, выдохнул и спокойно сказал:
– Ритуал пройдёт завтра, сразу после обеда.
Ивар, тяжело дыша, смотрел на него с минуту, а потом быстро встал и выбежал из кабинета. Селене показалось, быстро - именно потому, что он боялся услышать новые объяснения Коннора, почему лучше не участвовать в ритуале, возвращающем память.
Так вот почему Коннор задумался о частичной амнезии…
Она встала со своего кресла и перешла к старшему сыну. Заставив его потесниться, села рядом, обняла его.
– Я даже не знаю, что сказать, - тихо сказала она.
– Давай просто посидим, - попросил Коннор, и, крепко прижавшись друг к другу, они замолчали, глядя в пол.
Именно в таком положении их застали минуту спустя прибежавшие братья и Джарри, принёсший в кабинет Стена. Семейному Селена коротко объяснила опасения Коннора из-за крови… Хорошо, что в этот момент Коннор смотрел на ребят и не увидел, как побледнел отец. Именно эта внезапная бледность опытного мага подсказала Селене, что мысли о будущем беспамятстве старшего сына небеспочвенны.
Между тем Мика первым деловито сказал:
– Что будем делать? Давайте усыпим Ивара, и пусть Трисмегист проведёт над ним свой ритуал освобождения от чёрных корней! А потом Ивар что хочет - то и делает. Это уже будет неважно!
– Возненавидит Коннора на всю жизнь, - медленно, примеряясь к ситуации, произнёс Колин.
– Надо попробовать как-то уговорить его, что лучше не рисковать памятью и пройти предложенный ритуал.
– Коннор, а ты притворись, что вспомнил его, а сам… - запнулся Мика.
– Ну, в общем, пусть Трисмегист исподтишка проведёт этот ритуал. А он подумает, что это ты прошёл, и тогда…
– И тогда он закидает Коннора вопросами, которые будут начинаться одним и тем же: “А помнишь?”, - вздохнул Мирт.
– И одного вопроса хватит, чтобы он понял всё.
– Привереда какой-то, - возмутился Мика.
– Коннор, ты с-спраш-шивал Трис-смегис-ста или Ривера, как долго будет дейс-ствовать тот ритуал с-с детс-ской маш-шинкой и камнем из твоей квартиры?
– осторожно спросил Хельми.
– Может, Ивар с-соглас-сится подождать?
– Он-то, может, и согласится, - негромко сказал мальчишка-некромант.
– Чёрные корни ждать не будут. Они едят его изнутри. А Ивар упрямый. Он будет умирать, но ждать, когда на свет появится его брат, чтобы позвать его. Нет. Ритуал будет завтра. Если даже Трисмегист будет настаивать, что проводить его не надо. Лучше я потеряю память, но останусь живым, чем умрёт Ивар.
– Думаешь, если ты потеряешь память, он пройдёт ритуал Трисмегиста?
– спросил Колин.
– А если опять упрётся?
– Он предупреждён. Оставшись без опоры - без меня, он вынужден будет пройти ритуал. Хотя бы для того, чтобы выждать, не вернётся ли ко мне память в будущем.
– То есть ты готов потерять память ради него?
– задумчиво сказал Мирт.
– Звучит громко, - улыбнулся Коннор, - но я попытался увидеть мир его глазами. Он всё время ждёт. А никто не приходит. Нашёл брата. А тот не хочет узнавать. И не хочет даже пальцем пошевелить, чтобы узнать.