Детский сад для чайлдфри
Шрифт:
— Лесса Феклалия?! — он взглянул на меня с искренней обидой, — ну, скажите ей!
Ну, как вот на него сердиться? Чувствую себя монстром, обидевшим ребенка.
— Никто тебя ни в чем не обвиняет. Мне просто нужна твоя помощь, чтобы навести порядок в нашем приюте. Давай зайдем в класс, — я кивнула на вход в классную комнату, — и поговорим, как взрослые люди. Ты ведь сам говорил, что взрослый.
— Ну, ладно. Если как взрослые, — тяжело вздохнул Миклуха, делая нам одолжение. — Идемте.
Выдернул из моей хватки свою руку. Мы-то с Лимой уже отгородили его собой от всего остального коридора, чтобы он в любом случае не сбежал. Вошел в класс и плюхнулся на скамью первой парты. Я села за учительский стол, а Лима прямо за спиной мальчишки. Чтобы успеть перехватить его, если он вдруг решит сбежать.
— Чего хотели-то? — важно спросил Миклуха. — Чем помочь?
И столько самодовольства было в его взгляде, позе, интонации, что я еле сдержала улыбку. А вот Лиме это было неприятно. Она аж в лице переменилась, таким явным было снисхождение к нам со стороны мелкого хулигана.
Но зато теперь я знала, как мне быть. Какой крючок выбрать, и какую наживку на него зацепить…
— Миклуха, я хотела бы, чтобы ты стал заместителем Лимы, — я улыбнулась. — Назовем эту должность помощником управляющего.
Но Миклуха был стреляным воробьем, которого просто так на мякине не проведешь. Он прищурился и, глядя на меня с подозрением, спросил:
— А че это вы такая добренькая?! — и сразу же добавил, — я на своих стучать не буду. Это вам к Жирке надо, — не переминул оскорбить соперника, — он стукачок известный.
— С чего это ты решил, что я добренькая? — приподняла брови в показном удивлении. — Я же тебе не просто так такую должность даю. Ты мне тоже за это кое-что сделать будешь должен.
— И че тебе надо? — Миклуха сидел за партой, мотал ногами и смотрел на меня с важностью президента.
— Много чего, — улыбнулась я. — Во-первых, ты должен относиться ко мне с уважением. Не грубить, не ругаться, обращаться на вы. И не только ко мне, но и ко всем взрослым.
— Прям ко всем?! — удивленно округлил глаза мальчишка. — Даже к Пыне?
— Кто такой Пыня? — рассмеялась я. Несмотря на весь свой гонор, этот мальчишка вызывал симпатию. Было в нем что-то такое, особенное… Как в Сольке.
Миклуха ошеломленно присвистнул, и только набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать свое возмущение, как его перебила Лима.
— Это дурачок местный. Безобидный старик, ходит, побирается… Ребятня его любит, но издевается часто. Он-то им ответить не может. Улыбается только.
— Даже к Пыне, — кивнула я. — Если ты хочешь быть помощником управляющего, конечно. Но ты можешь отказаться, если задирать Пыню для тебя важнее. Я тогда Жирку помощником сделаю…
— Жирку?! — мальчишка подскочил со скамьи, — лесса Феклалия, он же не сможет! Он же чепушило! Его никто даже слушать не станет!
Я пожала плечами, мол, мне все равно… и мальчишка замер, растеряно глядя на меня. Я прямо увидела, как в его душе идет отчаянная борьба между двумя желаниями: настоять на своем и не отдать такую высокую должность Жирке. И постаралась не улыбнуться. Именно на это я и рассчитывала.
— Так что? — деланно равнодушно спросила я, — Ты готов выполнить это мое условие? Или мне позвать Жирку?
Миклуха тяжело, с надрывом вздохнул и качнул головой:
— Ну, ладно, — выдавил он, — согласен…
И столько драматизма было в этих его словах, что Лима не выдержала и беззвучно рассмеялась. Хорошо, что мальчишка стоял к ней спиной и ничего не увидел. А я смогла сдержаться.
— Хорошо. Но это только одно условие, — кивнула я. — Будут еще другие…
— Другие?! Лесса Феклалия?! Ну, так же нечестно! — завопил оскорбленный моей вероломностью Миклуха.
— Почему? Я же сразу предупредила тебя, что условий будет несколько. Первое ты уже знаешь. Второе, — я сделала паузу, — ты должен помочь нам организовать работу в приюте. Мне совсем не нравится, что дети целыми днями бездельничают, носятся, как угорелые, ломают мебель, рвут одежду и не слушаются старших. А ты, как помощник управляющей, должен быть на нашей стороне и помочь нам навести здесь порядок. Чтобы дети прилежно учились, дружно играли на улице в подвижные игры, помогали взрослым по хозяйству, и, вообще, жили по утвержденному режиму дня…
— Чего это такое? — буркнул мальчика, — что за режиму дня?
Кажется, он уже понял, в какую ловушку угодил… Умненький мальчик, ничего не скажешь.
— Режим дня, — пояснила я, — расписывает чем и когда должны заниматься дети в течении дня. Вот смотри, — я достала заблаговременно приготовленный список, — подъем в восемь часов. Это значит, что в восемь часов все дети должны встать, умыться, одеться, заправить постели и к половине девятого идти завтракать.
Миклуха слушал меня все больше мрачнея. Он прекрасно понимал, что заставить беспризорников соблюдать такие требования очень сложно.
— Ничего не выйдет, — буркнул он, — никто не будет соблюдать вашу режиму. Дураков у нас нет.
— Почему? — я больше не могла сдерживать улыбку.
— Потому, — угрюмо ответил Миклуха. — зачем умываться, если только встали? Эти же, — он кивнул на Лиму, — нас каждый вечер моют и моют, хотя мы даже не грязные. А ночью мы спим, пачкаться не успеваем. А тут снова мыться? И еще постели заправлять… вот вы-то, лесса Феклалия, небось, постель-то не заправляете. А нас заставить хотите. А мы че рыжие что ли?
Я фыркнула и рассмеялась. Лима тоже хохотала в голос. А обиженный мальчишка насупился и забубнил:
— И че смешного? Хи-хи, да ха-ха… я им дело говорю, а они… сразу видно, бабы бестолковые… Вы, лесса Феклалия, ежели хотите, чтоб мы вас слушали, так и просите то, че важно. А режиму эту вашу, — он ткнул пальцем в листок, — забудьте. Нет такого закону, чеб детей так мордовать, как вам хочется… Придумали тоже. Умываться по сто раз в день… Да, когда пачкаться-то успевать, чеб так часто мыться?