Детский сад. Книга 3

Каршева Ульяна

– Мда... Кажется, ещё и в ванной придётся убирать, прежде чем ложиться спать.

– Леди Селена, - твёрдо сказал Веткин, внезапно выросший перед ними.
– Вы и маг Джарри идите спать. Негоже хозяйке места самой заниматься уборкой. Всё сделаем, всё приберём сами.

Джарри кивнул и вышел из гостиной. Селена окинула внимательным взглядом Бернара, снова задремавшего в кресле, пожала плечами: ну, раз ему так нравится?
– и поднялась в комнату братства.

Оливия уже лежала, плотно укрытая одеялом, на своей кровати, в центре пентаграммы. Мальчишки лежали. Мирт, правда, ещё не лёг, дожидаясь Селены. Он смущённо посмотрел на девушку и сказал:

– Селена, не удивляйся тому, что увидишь во сне. Особенно

если будут странные места. Через мой сон ты можешь попасть туда, где обычно никто, кроме эльфов, не бывает. Не пугайся, если увидишь что-то необычное.

Подумав про себя: назвался груздем - полезай в кузов, - Селена пообещала, что пугаться не будет. Хельми затушил две свечи в канделябре, и в комнате стало тихо и темно.

11

Сначала какие-то тени и совершенно неразборчивое пространство. Впрочем, во сне Селену это не беспокоило. Да и о просьбе Мирта не удивляться она во сне же забыла.

Но видения оказались весьма энергичными и остро ощутимыми. Вместе с неясными тенями девушка мчалась по земле, остро чувствуя под лапами рыхлую землю, усеянную колючками, которых ранее не замечала, и ещё чем-то мелким, а ветви кустов мягко скользили по её сухой шерсти. Пьянящий запах трав, в котором Селена разбирала сотни оттенков, освежал голову и позволял отделять невкусные запахи от ароматов настоящей еды или аппетитно пахнущих следов будущей еды...

Она вылетела из куста - и попятилась. Голыми ногами. Под стопами - холодный асфальт. Спиной ткнулась в стену и быстро шмыгнула за угол высотного дома. Впереди кто-то постукивал металлически тонким топотком. Высунувшись из-за угла, Селена проследила, как от неё уходит "краб", а к нему чуть далее присоединяется ещё один. И вдруг оба побежали - с затихающим вдаль стуком. А девушка, оглядевшись, осторожно перебежала к следующему дому. Он кажется неплохо сохранившимся. Может, в нём найдётся что-нибудь поесть? Снова оглядевшись, Селена подпрыгнула и, зацепившись за карниз, а затем за низ рамы, влезла в окно. Посидела немного на подоконнике, прислушиваясь, - и съехала с него в тёмную комнату. Обшарила - пусто. Выходить в коридор не хочется. А точней - страшно. Снова на подоконник - и спрыгнула на улицу...

Крылья подхватили вес лёгкого тела. Сначала безвольная, опора на чувственно струящиеся под крыльями потоки воздуха, тёплые и прохладные, была недолгой. Вскоре она приноровилась к воздушным потокам и заставить их работать на себя. Холодное созерцание уменьшающейся земли позволяло получить странное наслаждение полётом - прекрасное и высокое, как высота, к которой она стремилась, чтобы потом медленно планировать в пространстве, которое так свободно! Как она сама, Селена... Время от времени планируя в воздушных потоках, она неспешно взмахивала кожистыми крыльями, легко несущими её. Холода она не чувствовала, разогретая движением, а лапы, прижатые к горячему телу, нетерпеливо сжимались в предчувствии свободного полёта далее и выше. Но иногда надо и спускаться. Взмётывая душистый ветер из запахов трав и цветов, она короткими взмахами крыльев, выгибая длинную чешуйчатую шею, опустилась на пёстро-зелёный луг...

И оказалась среди высоких трав и сладко пахучих цветов. Провела узкой ладонью по стеблям травы и медленно зашагала в густом травяном покрове, выбирая по неуловимым для других существ признакам нужные листья, обрывая цвет, который так и просится для необходимого кому-то лечения. Мягко ступая по упругому настилу покорно ложащихся под ноги трав, Селена видела, как они зримо растут, как корни ищут в суховатой земле влагу и как жадно они выбирают нужную для себя пищу, которой пропитываются, чтобы стать необычными, отличными от всех; как соки растений, подобные току крови в жилах человека, наливают тела-стебли, стремящиеся к солнцу...

... В серых сумерках раннего

утра, когда ещё трудно приноровиться к ускользающе тёмному свету, Селена открыла глаза на движение в комнате и не сразу сообразила, где проснулась. Но проснулась - это слишком громко сказано. Всё ещё в дремоте после глубокого сна, она, будто продолжая видеть сны, увидела, как от кровати, расположенной в середине пентаграммы (она наконец вспомнила, где находится), медленно и неуверенно идёт к ней маленькая фигурка. Пришлось сесть на постели, а потом, когда Селена почти проснулась и поняла, кто это, она встала и осторожно подхватила Оливию под мышки. Девочка-эльф тут же прислонила голову к её плечу. Пришлось лечь вместе с нею. Оливия сразу уснула. А Селена некоторое время прижимала её к себе, сонно удивляясь, почему малышка такая холодная - особенно ноги, кожа которых до сих пор даже на ощупь чувствуется шершавой - так сильно досталось ей от одичавших оборотней...

То ли повлияла родственная связь Оливии с Миртом, то ли девушка восприняла все впечатления братства от бурно проведённой ночи, только последнее, что приснилось Селене утром, поставило её, уже полностью очнувшуюся от сна, в тупик. Нет, она помнила слова Мирта о едином для всех эльфов мире эльфийской магии, но во сне всё равно не ожидала увидеть Бернара. Хотя, впрочем, возможно, на это видение повлияло ещё и то, что старый эльф был последним, с кем она разговаривала перед сном. И - Коннор. Хотя почему во сне появился Коннор, пусть его в пентаграмме сегодня не было, тоже ясно: тревога за него подспудно точила сердце Селены. И наверняка - братства.

Старый эльф стоял под развесистым деревом, в котором сразу девушка узнала огромный крепчуг, росший во дворе, - тот самый, на котором Джарри повесил качели для детворы. На качелях безмятежно качался Коннор, а не замечаемый им Бернар смотрел на него задумчиво.

... Утром Селена растерялась: если она встанет чуть пораньше, не заплачет ли Оливия, проснувшись не в центре пентаграммы, да ещё одна? Малышка пригрелась под одеялом у Селены так, что от неё жаром полыхало. А девушка проснулась полностью, ведь первые лучи, которые на мансарду хоть и не проникли, но осветили комнату так, что вокруг всё отчётливо было видно, подсказали: пора вставать. Девушка пошевелилась, поглядывая на девочку-эльфа. Та спала крепко. И Селена, запахнув халатик, боком осторожно приподнялась на кровати, неудобно опершись на локоть и всё ещё сомневаясь, вставать ли.

– Селена...

Она услышала имя шелестом от двери и взглянула.

Коннор сидел на полу, обняв колени. Когда она обернулась к нему, бесшумно встал и подошёл к кровати. Улыбнулся, совершенно свежий и бодрый, и снова прошелестел:

– Я посторожу. Иди.

От двери она снова оглянулась. Мальчишка, присев на колени перед кроватью, бережно подтыкал под Оливию края одеяла. Успокоенная, Селена вышла, размышляя о том, когда именно вошёл Коннор в комнату братства и не его ли появление в комнате повлияло на последний сон.

Джарри ещё спал, и Селена, с сочувственной улыбкой глядя на него, усталого и, кажется, не совсем хорошо спавшего этой ночью, думала: "Теперь понятно, почему братство всегда такое бодрое. Они обмениваются впечатлениями, успевают побыть всеми: пробежаться оборотнем по лесу, эльфом нарвать травы, драконом полетать под облаками. Даже по городу побегать - в снах Мики. Интересно, а что было бы, если бы в комнате спал Коннор? А ведь Оливия видит и его сны..." Она и ужаснулась, и усмехнулась.

А потом решилась присесть перед кроватью, как сел Коннор перед Оливией. Так захотелось немного посидеть, посмотреть в родное лицо Джарри, пока он спит... Только начала сгибать колени, как Джарри резко открыл глаза и, цапнув её за руки, повалил на себя! Вскрикнув от неожиданности, она поняла, что уже лежит на нём и смотрит в его смеющиеся глаза. И с жаром обвинила его: