Детство. Юность. Депрессия?
Шрифт:
Каждый год, уже уезжая из деревни, родители заманчиво предлагали мне остаться там на лето. Но я не мог себе такого позволить: лето было лучшим временем года, меня ждали друзья, приключения, столько всего интересного!
После Пасхи начиналась подготовка к лету. В первом классе у нас не было экзаменов, мы просто сдавали учебники и с чувством глубокого удовлетворения, забывали о ранних подъемах, душных переполненных автобусах и скучных уроках. Начиналась пора беззаботного веселья.
Я наконец-то мог спать сколько душе угодно и все свободное время проводить с друзьями, старыми и новыми. В нашем поселке было много ребят, и я умудрялся дружить почти со всеми. Иногда даже нужно было выбирать, с кем сегодня гулять. Не всегда я понимал, почему мои лучшие друзья Саня или Вадим не хотят общаться с кем-то из знакомых мальчишек, но мне со всеми было интересно.
Некоторое
Однажды, когда мальчик провинился, я поинтересовался, как его наказали. Он невозмутимо ответил, что просто запретили пить Coca-Cola. Я ехидно пошутил, мол, теперь будешь сидеть только на воде. Но он беспечно сказал, что ему другие газировки не запретили. Я тогда удивился – неужели его родители могли позволить себе покупать ребенку настолько много "лишнего"? Это и привело к тому, что мальчик стал довольно избалованным и вел себя подчас высокомерно и надменно. В конце концов, именно это и стало причиной, по которой я прекратил с ним дружить. Лишь спустя несколько лет я случайно узнал, что отец этого мальчика на самом деле был сутенером.
Этим летом, в мои семь лет, родители впервые отпустили меня с Матвеем на озеро одних, без присмотра. Я был на седьмом небе от счастья! Только повзрослев, я стал задумываться – как они не боялись отпускать нас, вдруг что случится? Видимо, безгранично доверяли мне.
А еще папа в первый раз разрешил мне порулить его машиной! Я гордо сидел у него на коленях и уверенно крутил руль, а он нажимал на педали и переключал скорости. Мы сделали несколько кругов по поселку. Мое счастье было безграничным – я стал самым юным водителем среди своих друзей! Через несколько дней мы с отцом отправились в город за покупками. Главное сокровище, которое я страстно мечтал заполучить – новенький футбольный мяч. Помню, как мы шли по рынку, и я, сияя от счастья, приветливо здоровался со всеми подряд, как привык в деревне. Люди удивленно улыбались в ответ. Папа спросил, зачем я это делаю, хоть он сам учил меня быть вежливым. Тогда-то я и понял: в городе здороваются только со знакомыми. Мы купили мне мяч, конструктор "Lego", даже зашли в кафе-мороженое – впервые в моей жизни! Если бы папа еще и на обратном пути дал мне порулить, от восторга я бы лопнул, не иначе.
В нашем дворе мы познакомились с ребятами постарше, которые играли в "квадрат". Они чертили мелом большой квадрат, делили его на четыре части, а в центре рисовали круг. Задача – забить мяч на чужую половину, используя любые части тела, кроме рук. Мы как завороженные смотрели на эту игру, и она нам ужасно понравилась. С тех пор только и делали, что тренировались – сначала друг против друга, потом с другими ребятами. "Квадрат" стал хитом нашего двора! В него играли все, даже расчерчивали сразу несколько "полей", чтобы вместить всех желающих. Играли по очереди, на вылет, до десяти голов. Самое важное правило – "кто пришел, тот и ушел", то есть новеньких старались специально побыстрее выбить. Но если "новичку" удавалось продержаться, это заслуживало уважения.
Лето пролетало незаметно, наполненное играми, приключениями и открытиями. Мы с Саней, целыми днями пропадали на улице, в лесу, у озера. Кто-то подсказал нам идею – натянуть веревку между нашими домами, а на концах привязать пластиковые стаканчики. Мол, если говорить в один стакан, на другом конце должно быть слышно. Мы потратили уйму времени на этот эксперимент, но, увы, ничего не вышло. Зато сколько было азарта, предвкушения чуда!
В лесу у нас тоже было много любимых занятий. Мы отважно лазали по деревьям, строили шалаши и даже изобретательно мастерили ловушки! Например, аккуратно срезали верхний слой дерна, копали ямку, а "крышку" из дерна укладывали обратно, подперев тонкими прутиками. Расставляли такие ловушки по всему лесу и каждый день проверяли – не попался ли кто? Иногда кто-то и правда проваливался, тогда мы с гордостью ремонтировали нашу западню. Однажды даже специально заманили в это место знакомого мальчишку и с восторгом наблюдали, как он барахтается сразу в нескольких ямах – ведь стоит вытащить ногу из одной, как тут же угодишь в другую! Выглядело это уморительно, все покатывались со смеху, даже незадачливый пленник. Конечно, мы не признались, что ловушки – наших рук дело. Но когда он ушел, Саня задумчиво протянул: "Вот бы он их сам теперь и починил!" Еще одна лесная забава называлась "капитан". Нужно было спрятать в лесу какой-нибудь предмет, нарисовать карту с подсказками, а потом друг по этой карте искал "клад". Азартная игра, но и опасная – сколько раз я чуть не лишился глаза, напарываясь на ветки, пока разгадывал хитроумные загадки и шел по следу, уткнувшись в карту! Зато какой восторг, когда отыщешь тайник.
Леса вокруг нашего поселка хранили немало тайн и сюрпризов. То и дело мы находили осколки снарядов, гильзы – со времен войны. Повсюду змеились траншеи старых окопов. А иногда, сидя дома, мы слышали далекие взрывы – аж люстра дребезжала! Думаю, это саперы уничтожали найденные боеприпасы. Или снаряды взрывались от времени сами по себе? Жутковато, но и любопытно.
Запомнилась еще забавная история. Моя сестра с подружкой устроили на опушке леса, игрушечный магазин, где продавали лимонад собственного изготовления. Я выпросил у мамы немного денег, и мы с друзьями отправились за покупками. Было очень интересно и непривычно! Когда деньги кончились, мне даже разрешили расплачиваться листьями. Продавщицы-то были на пять лет старше, из компании моей сестры, с которой я редко водился. Подружка сестры, помню, забавно не выговаривала "р" и "л", еще и немецкий учила.
С той же компанией связана еще одна история. Парни затеяли бросаться грязью в девчонок. Я, тоже увязался за ними. Только мои "снаряды" не долетали – маловат еще был. Всем было весело, пока я не додумался положить в грязевой комок увесистый камень. Он-то и угодил одной из девочек прямо в голову! К счастью, обошлось без серьезных травм. Меня наказали – поставили в угол. Иногда родители пугали меня более суровыми методами воспитания, например, угрожали "поставить меня на горох" – рассыпать на полу сушеный горох, чтобы я стоял на коленях. Даже в моем детском возрасте я сомневался в правдивости этой угрозы. И был прав – это оказалось всего лишь запугиванием, призванным повлиять на мое поведение.
Отец, правда, говорил, что серьезно меня наказали всего один раз. Я тогда сломал саженец, который соседка только-только посадила у дома. Да еще и огрызался на ее справедливые претензии. Ох и всыпали мне тогда! Хотя папа потом жалел об этом – он у меня добряк, в душе намного мягче мамы. Все наказания обычно были ее рук делом. Помню пару случаев, когда мама своей строгостью до слез меня доводила. Один раз я наотрез отказался обедать – так она даже не пыталась меня уговаривать, а когда я с рыданиями заперся в ванной, и бровью не повела. Сидя там, естественно я не ел – женская логика. Но тогда, помню, отец меня в итоге успокоил. А второй раз я нарвался, когда исправил оценку в дневнике сестры – влепил ей "пару". Мама накричала на меня и я, сидя на лестнице, ревел в три ручья, пока вся семья преспокойно смотрела телевизор. Утешать меня так никто и не пришел. Тогда я словил себя на мысли, зачем я вообще устраиваю такие показные истерики. В общем, не поощрение детских истерик – вот залог счастливых родителей.
Отец хоть и не наказывал нас с сестрой, но строгость в нем чувствовалась. Голос у него был громкий, зычный, особенно когда он по телефону говорил на эмоциях. На самом деле, папа на нас никогда не кричал, но все равно, лишний раз старались не гневить его.
К концу лета мы с друзьями всегда были черные от загара, как головешки – ведь целыми днями пропадали на улице. Загар потом до поздней осени держался. О солнцезащитных кремах тогда и слыхом не слыхивали, наоборот – специально жарились на солнце, во имя загара. Правда, в самый солнцепек мама меня гулять не пускала – берегла от радиации. После аварии на Чернобыльской АЭС многие районы Беларуси пострадали от радиоактивного загрязнения. Людей расселяли из опасных зон по всему Союзу, в наш поселок тоже несколько семей приехало из тех мест – дали им жилье, работу. Мама тогда все повторяла, что все болезни у нас либо от нервов, либо от радиации.
Мы с Санькой все лето бегали босиком, часто и без кепок. Саня и так блондин, а к концу лета и вовсе выгорал до бела, глаза на фоне этих соломенных вихров казались совсем прозрачными. Тем летом я еще одним шрамом обзавелся, довольно внушительным. Гоняли мы во дворе мяч, босые, прямо по асфальту. Я захотел попрактиковаться левой ногой, размахнулся что было силы да промазал. Ступней по асфальту проехался будь здоров! Дома, конечно, родителей не оказалось. Но мы с Санькой знали, что подорожник – он вроде как антисептик природный. Вот и залепили мне всю стопу листьями. Правда, как этим подорожником правильно пользоваться, я лет в тридцать только узнал.