Дева для властелина
Шрифт:
Тварь завопила пронзительно и тонко. И без того жуткое лицо исказилось ещё больше, принимая вовсе звериный облик. Пасть раскрылась, демонстрируя острые игольчатые зубы и мощные жвалы, как у насекомых.
Она резко раскинула руки. И паутинные лохмотья стекли с её костлявых лап, обнажая очень длинные пальцы и ещё более длинные когти.
Из-за спины взметнулось что-то мельтешащее, тонкое, усеянное шипами, как почерневшие стебли гигантских роз.
И Кора от страха не сразу сообразила, что это тоже конечности, только
Сколько их всего – считать было некогда, на одни тварь опиралась, другие угрожающе потянулись к Коре, как и длинные когтистые руки неведомого чудовища.
Намерения монстра были более чем ясны. Кора смотрела на это существо, как завороженная, глаза отказывались верить в очевидное.
Телефон у ног Коры опять зазвонил. И она словно очнулась от гипноза, стремительно нагнулась, чтобы схватить мобильник.
Мелькнула здравая мысль – успеть ответить и позвать на помощь!
И только это её уберегло от чудовищного удара сзади. Почувствовав опасность, Кора успела отклониться в сторону.
А вот подхватить телефон Коре не удалось, и он продолжал оглашать пещеру громкими мелодичными звуками. Эта музыка добавляла ирреальности всему происходящему.
Над согнувшейся Корой, всколыхнув воздух, снова пронеслась шипастая паучья лапа. Она обернулась в ужасе – ещё одно чудовище подобралось незаметно со спины.
Хорошо, что Кора такая маленькая, худенькая и гибкая. Она отскочила, словно кузнечик, ловко и резво. Острый крюк на конце чёрной лапы оставил отметину на каменной плите – как раз в том месте, где она была секунду назад.
Кора мгновенно представила, как этот «багор» входит в её плоть, подцепляет за рёбра и тянет в хищную пасть чудовища, и до нее, наконец, дошло, что всё это происходит на самом деле.
Не сон, не бред – это смерть за ней пришла…
Сбежать от этих тварей нереально. Кора металась между ними, уклоняясь от опасных хищных лап. Но они, надвигаясь с двух сторон, уже припёрли её к стене. Кора прижалась спиной к камням, взгляд затравленно метался от одной твари к другой. А дальше она подняла голову, и…
Закричала не своим голосом. Прямо над ней с потолка свисала ещё одна паучья тварь.
Кора зажмурилась. И в голове мелькнула лишь одна обречённая мысль: «Вот и всё!».
75 Властелин Мёртвых
А потом… вместо смертельной боли она вдруг ощутила движение горячего воздуха, словно порыв южного ветра в раскалённый летний полдень, ураганный порыв.
Что-то пронеслось рядом…
И грозный окрик прозвенел так, что, почудилось, древние стены содрогнулись:
– Не сметь!
А когда Кора распахнула глаза, увидела, прямо перед собой Айдена. Она закрывал её собой…
А все три «паучихи» в ужасе взирали на него, сбившись в кучу. Взирали так, словно этот… сильный, конечно, но всё-таки обычный, безоружный мужчина
Рядом с Айденом застыл, вздыбив шерсть и оскалив белые клыки Цербер. И глаза его светились как жерло вулкана.
И на миг перепуганной Коре показалось в этом сумрачном, туманном царстве, что Айден намного выше и внушительнее, чем он был на самом деле. И что-то в его облике было такое… необъяснимое словами, но ощутимое кожей… Её сейчас не удивляло, что чудовища испугались и отступили.
Словно некая грозная, скрытая сила таилась в этом красивом, статном теле. И эта сила была опасна и смертоносна, как мощь природной стихии.
Словно над головой Айдена бушевала гроза, и эта буря была ему подвластна. Коре даже померещилось, что она видит тёмную свинцовую тучу, окружавшую его, подобно ауре.
– Прочь! – снова раскатилось грозно и сурово. – И не сметь трогать! Никому и никогда не сметь!
Каждое слово звучало как выстрел. Даже Кора вздрагивала.
А жуткие твари испуганно жались друг к другу, виновато опускали морды к земле, как нашкодившие псы. Потом попятились задом – быстро, жутко, неестественно – и растворились в неясной мгле подземелья.
Туман отступил вместе с ними, и тёмное марево над головой Айдена развеялось.
Он обернулся. Кора посмотрела ему в глаза и, пошатнувшись, стала оседать. Но рухнуть на камни не успела – он поймал, удержал. Снова уберёг.
Понимание, что она выжила, обрушилось на Кору внезапной слабостью в ногах, дрожью в теле, темнотой и радужными вспышками в глазах.
Кора была на грани обморока, сил в теле не осталось, даже глаза открыть не могла. Но всё-таки в беспамятство не впала, чувствовала, что происходит.
Чувствовала, как он подхватил на руки, легко, словно она невесомой совсем была, прижал к себе осторожно, но так, что и силой бы сейчас её никто из его объятий не вырвал, и понёс прочь бережно, словно ценность великую, но хрупкую.
Чувствовала, как вздымается тяжело его грудь, как сердце колотится изнутри о рёбра, как дыхание после долгого бега никак не может восстановиться. А может, не в беге было дело…
Чувствовала, что обнимавшие её руки дрожат, но за это она бы не поручилась. Ведь её саму лихорадило, всё тело трясло. Зубы стучали. Ладони заледенели.
И она жалась к нему, льнула в поисках тепла и защиты.
Чувствовала сквозь ткань рубашки, какой он горячий, и тянулась, как уютному огню в камине. Цеплялась тонкими, ослабевшими пальчиками за его одежду, впивалась, сколько хватало сил.
Сейчас ей было всё равно, что он её похитил, что он подлец и насильник. И, вообще, всё это случилось из-за него.
Сейчас он был самым надёжным из всего, что существовало в мире, в перевернувшемся мире Коры, разбившемся вдребезги за какой-то час. Единственным, в ком нельзя было усомниться.