Девадаси. Верность любви
Шрифт:
Последователи Кали считали, что она способна вызвать в жизни человека глубокие перемены. Она воплощает в себе творение и уничтожение, вызывает любовь и ужас.
Тулси — священное дерево, почитаемое индусами. Согласно поверью, так звали женщину, которая веками молилась в надежде выйти замуж за бога-хранителя Вишну. Ревнивая богиня Лакшми превратила ее в дерево. С тех пор Тулси является воплощением женской верности и самопожертвования.
Часть первая
Глава I
Генрих де Лаваль нетерпеливо прогуливался по улице Розье, бывшей одним из самых оживленных мест в аристократическом квартале Марэ. Над высокой крепостной стеной, построенной еще во времена тамплиеров, поднимался густой аромат сотен розовых кустов, в честь которых и была названа улица.
На занятия со своими учениками, особенно если они были из состоятельных семейств, молодой человек, как водится, приходил в строгом наряде — темном шелковом камзоле, белых чулках, черных башмаках с пряжками, перчатках и напудренном парике.
Сейчас, когда на нем был простой, расстегнутый на груди камзол поверх полотняной сорочки, а блестящие русые волосы трепал теплый весенний ветер, Генрих, или Анри — так его называли родные и друзья, — выглядел удивительно открытым и юным.
Он смотрел на нежно-золотой закат, озарявший лица прохожих, на сияющие в солнечных лучах скаты крыш, на переливающееся красками небо и улыбался взволнованной, радостной улыбкой. Анри был охвачен безудержным пылом молодости, когда кажется, что все нипочем и все еще впереди. В ту пору его любимым изречением были слова Руссо: «Истинная любовь — всепожирающий огонь, он воспламеняет другие чувства и вдыхает в них новые силы. Вот почему говорят, что любовь создает героев».
В жизни Анри де Лаваля не случалось ничего героического. Его отец увлекался ранними сочинениями Монтескье, выступал за политическую свободу и просвещенное государство, знал несколько языков и сочинял статьи. От него сыну передался интерес к чтению книг и изучению языков, а больше наследовать было нечего: после смерти Шарля де Лаваля в дом явилась толпа кредиторов, и ошеломленный Анри и его несчастная мать потратили остатки состояния на уплату долгов.
Отец и мать любили друг друга и любили Анри, но в те страшные дни молодой человек понял, что для Шарля де Лаваля жизнь была прекрасной, захватывающей иллюзией. Он думал о чем угодно и делал то, что хотел; пространство и время не были для него чем-то определенным и четким, над ним не висели обязательства, и его не тяготил долг. Он наслаждался книгами и писал заметки, позволял жене носить нарядные платья, а Анри отправил учиться в знаменитый Наваррский коллеж.
После смерти отца коллеж пришлось бросить, дорогие вещи — продать, переехать в маленький домик на окраине Парижа и начать зарабатывать на жизнь. Анри стал давать уроки отпрыскам из богатых семейств, благо он был дворянином и знал английский, немецкий, латынь и основы древнегреческого. Юноша мечтал изучить какой-нибудь необычный, редкий язык, но мечты пришлось оставить в прошлом.
Постепенно Анри приспособился к новому положению, а вот его мать — нет. После смерти мужа в ее поведении начали проявляться странности: она могла подолгу сидеть, уставившись в одну точку, иногда говорила сама с собой, порой пела. Временами она узнавала сына, а случалось, что нет. Она вела себя тихо, но находиться в ее присутствии было безмерно тяжело. Добрые люди предлагали Анри отправить Матильду де Лаваль в лечебницу, но он не хотел слышать об этом. Молодой человек нанял сиделку, которая наблюдала
В такие минуты Анри де Лаваль с пронзительной болью в душе осознавал, сколь велика и мучительна разница между прошлым и настоящим, и понимал: возврата к прежней жизни нет и быть не может. Изредка он позволял себе вспоминать о бесконечном, неспешном, счастливом течении дней, не пронзенных осколками горя, не нарушаемых осознанием несбыточности желаний и бесполезности чувств.
Ученики и ученицы Анри были разного возраста; девочки постарше легко влюблялись в молодого красивого учителя, но Анри был строг и ни разу не позволил себе ни вольной улыбки, ни неподобающего тона.
А потом его пригласили к Урсуле Гранден, двадцатилетней дочери председателя совета директоров широко известной в те времена компании Восточной Индии, которая занималась колониальной торговлей. Держателями акций этого предприятия являлись многие видные люди, в том числе сам король Людовик XV. Леопольд Гранден считал себя просвещенным человеком и желал, чтобы дочь знала латынь, а также английский, язык конкурирующей с Францией страны.
Увидев Урсулу, Анри понял, что означают слова «жить — значит любить». В ней было столько женственности, страстного любопытства, милого лукавства и скрытого задора!
Эта девушка принадлежала к другому миру, миру, который не цеплялся за прошлое, а жил настоящим и был уверен в будущем. Предки Урсулы были обычными торговцами, и ее семья гордилась не благородством происхождения, а осознанием того, что они оседлали непокорную судьбу и победили жестокую жизнь.
Обстоятельства не позволяли Анри открыто выражать свои чувства, но Урсула первой дала понять, что он ей нравится, и с тех пор молодые люди наслаждались быстрыми взглядами, жгучими пожатиями рук, приносящими куда больше наслаждения, чем могли бы доставить самые страстные объятия. У них было мало времени — тем откровеннее была каждая произнесенная фраза, тем больше любви излучала мимолетная улыбка.
По окончании обучения перед ними встал неизбежный вопрос: как быть дальше? Урсула рассуждала с присущей юной девушке неопытностью: ее отец богат, они с. Анри любят друг друга, так почему бы им не пожениться? Отец выделит любимой дочери хорошее приданое и средства на жизнь, а от Анри она получит дворянскую фамилию и доступ в высший свет.
Она поведала любимому о своих планах, и он сказал, что для того, чтобы вращаться в светском обществе, недостаточно иметь дворянское происхождение, образование и хорошие манеры, нужны еще и средства. Но он не собирается существовать на деньги ее отца, потому что не приемлет брак по расчету. Единственное, что он может ей предложить, — это жизнь в маленьком домике вместе с его больной матерью и без особой надежды когда-либо выбраться из безвестности и бедности.
Круг замкнулся. Анри страстно желал этого брака, но не был уверен в том, что мечта может осуществиться. Он предлагал подумать и подождать. А Урсула, словно норовистая лошадка, стремилась поскорее перепрыгнуть через препятствие. Она заявила, что сама поговорит с отцом и попытается заручиться его согласием.
В конце улицы появилась знакомая фигурка, и Анри быстро пошел навстречу.
Урсула была в платье из голубого атласа с облегающим корсажем, обшитым узким белым кружевом, и пышной юбкой. Туго завитые темно-каштановые локоны были собраны на затылке и повязаны широкой белой лентой. Ее нежное лицо порозовело, полные лукавства глаза мягко сияли.