Девадаси. Верность любви
Шрифт:
Они вступили в царство джунглей, под сень громадных сводов зелени, испещренных пятнами солнечного света там, где он мог проникнуть сквозь густо переплетенные перистые метелки, ползучие стебли и причудливо изогнутые стволы. Юноша остановился и, повернувшись к Тулси, сказал:
— Зря Рохини говорит о тебе гадости. Как-никак ты дочь брахмана, об этом не стоит забывать. Ты всегда казалась мне необычной. Другие делают то, что надо, и верят, что так надо. А вот ты — нет. — Он усмехнулся и прибавил: — Я видел, с каким интересом ты смотрела на иностранных солдат!
Тулси вздрогнула. Чуть больше месяца
Поступить на службу согласились всего трое мужчин; среди них — муж Рохини, Чарака. Сколько Рохини ни вопила и, валяясь на земле, ни цеплялась за его дхоти, Чарака остался непреклонен и не изменил своего решения. Тулси его понимала. Несмотря на то что дядя родился земледельцем и не мог заниматься ничем другим, он не любил ковыряться в земле. К тому же Чарака был вынужден терпеть скверный характер Рохини. Он сказал, что заработает денег на приданое дочерям, подмигнул Тулси и ушел вместе с солдатами. С тех пор Рохини не знала, ждать ли ей мужа или считать себя вдовой. Женщина была готова ко всему, кроме последнего. Даже если вдова не взойдет на погребальный костер мужа, она обречена носить траур, срок которого — вся оставшаяся жизнь. Ее будет окружать множество запретов, и она не найдет в своем существовании ничего, кроме горя.
Когда солдаты вошли в их двор, Тулси смотрела на них с величайшим любопытством и… надеждой. Мудрые люди говорят: в мире нет ничего, что не существовало бы прежде, но в этот миг девушке чудилось, будто она видит перед собой нечто такое, чего еще не знал белый свет.
Раньше Тулси понятия не имела, что в мире есть люди, столь сильно отличающиеся от тех, которые окружали ее с детства. Среди солдат было немало мужчин со светлыми глазами и волосами, иного телосложения и роста, чем те, кого Тулси знала с ранних лет.
Девушка смело ответила Харишу:
— Да, потому что они не такие, как мы! Эти солдаты разговаривали со всеми одинаково, ибо, как мне кажется, они не знают, что такое касты. Они судят о людях по-другому: берут в воины тех, кто способен воевать, и оставляют пахать землю тех, кто не мыслит для себя иной доли!
Это было неслыханно! Хариш посмотрел на нее как на сумасшедшую, потом убежденно произнес:
— Касты существуют везде. Иначе человек не сможет узнать, как ему жить, чем заниматься, как одеваться, молиться, с кем дружить и на ком жениться. Впрочем… — Он прищурил глаза. — Я понимаю, почему ты так рассуждаешь, и, честно говоря, мне это подходит.
С этими словами молодой человек приблизился к Тулси и обнял ее за плечи.
— В самом деле, к чему нам разрешения и запреты! Стань моей здесь и сейчас, и я принесу
Хариш схватил конец ее сари, резко дернул, потом потянул. Мгновение — и девушка осталась в нижней юбке и короткой, туго зашнурованной на спине кофточке. Молодой человек повалил Тулси на спину, а сам набросился сверху. Он больно стиснул пальцами ее грудь, разорвал ткань и жадно припал губами к нежной трепещущей плоти. Его жесткое колено грубо уперлось между ног девушки. Тулси беспомощно трепыхалась, словно рыба в сетях.
Собрав все силы, она сделала резкое движение и сбросила с себя Хариша. Тот дико вскрикнул, его тело внезапно ослабло, и он повалился навзничь, судорожно хватая ртом воздух.
Тулси вскочила на ноги. Она успела заметить уползавшую в траву тонкую серебристую ленту. Говорят, после укуса этой змеи тело человека пронзает огненная боль и нет средств, которые помогли бы несчастному избежать смерти!
Лицо Хариша посинело. Девушка помчалась в деревню, думая только о том, как спасти парня, который едва не навлек на нее несмываемый позор. Она прибежала на площадь в разорванном сари, с растрепанными волосами и принялась звать на помощь. Отовсюду бежали люди и взволнованно спрашивали, что случилось.
Несколько мужчин отправились в джунгли. Они принесли Хариша на самодельных носилках, бледного и бездыханного. Рыдающая мать юноши при всей деревне дала Тулси пощечину. Никто не хотел слушать ее объяснений, все считали ее виновной в смерти Хариша. Староста учинил ей допрос, после чего по деревне поползли слухи. Многие видели разорванное сари девушки и теперь стали болтать, будто Тулси лишилась невинности. Кто-то вспомнил, что в свое время Арундхати и Аджита хотели выгнать из деревни; жители Балы не сделали этого только потому, что Аджит был из уважаемой и богатой семьи. Теперь эти люди предлагали побить камнями его дочь.
Тетка таскала племянницу за волосы и била ногами. Крики Рохини разносились по всей деревне. Тулси молчала. Она не могла понять одного: любого мужчину, посмевшего обесчестить девушку, односельчане немедля повесили бы на дереве, так почему они осуждают ее и защищают Хариша? Неужели она в самом деле проклята до конца своих дней?!
Когда на следующее утро Рохини вытолкала Тулси на улицу и велела лепить кизяки, девушка покорно взялась за работу. Она впала в оцепенение и двигалась, словно во сне. Тулси привычно смешивала коровий навоз, солому и воду и смотрела на мир остановившимися глазами. Глубоко в душе застыл отчаянный, безмолвный, обращенный неведомо к кому вопль: «Прошу тебя, приди! Умоляю, спаси! Забери меня отсюда!»
Глава III
Допрос происходил во Дворце правосудия, первой инстанции, где рассматривались гражданские и уголовные дела. В помещении было мрачно, голые каменные стены источали холод.
— Итак, Генрих де Лаваль, вы сознаетесь в том, что проникли в дом Леопольда Грандена с целью кражи его имущества?
— Нет, — терпеливо отвечал Анри. — Я пришел туда, чтобы встретиться со своей невестой, Урсулой Гранден. Именно она дала мне ключ от черного хода.