Девчонка с изнанки. Апрель
Шрифт:
– Кто кофе варил? – спросил Лис, сделав глоток.
Пришлось признаться.
– Я варила, – отозвалась я. – Скаю было некогда.
– Очень кстати. У Ская руки слегка не оттуда растут, – усмехнулся Лис. – Ты уж научи его, сколько чего в кофеварку класть, а то его бурду пить невозможно.
– Вот что-то я не помню, чтобы ты хоть раз отказался! – обиделся Скай. – А не нравится – сам делай!
Шокер и Лали вышли к столу вместе. Они расселись, не сказав ни слова. Лали принялась
– Вылет сегодня в час. Я уже всех нас на рейс зарегистрировал, посадочные распечатал, – сказал он. – Полетим налегке, чтобы никаких проволочек и неожиданностей. Ребята в Стокгольме снабдят нас всем необходимым. Квартиру на Престгатан для нас освободили… Лали, на удалёнке сможешь отсюда данные брать?
Она подняла голову и чуть отодвинула волосы с лица:
– Если там будет нормальная связь, то тут всё сработает без проблем.
– Отлично.
– А оружие? – уточнил Лис. – Машина? Снаряжение?
– Я же сказал: у нас будет всё необходимое! – повысил голос Шокер. – Ты что, вчера родился?
– Не вчера, – буркнул Лис. – Не люблю чужим пользоваться.
– Ничего тебе не могу предложить, к сожалению, – пожал плечами Шокер и взял ещё сыра. – Из своего через границу мы всё равно перевезём только автомобиль, так стоит ли из-за него связываться с паромом? Сутки потеряем.
– Согласен, – кивнул Лис.
– У меня страховки нет, – подал голос Скай.
Шокер приподнял брови:
– Чего у тебя нет?
– Медицинской страховки для шенгена. Они, конечно, не проверяют никогда…
– А почему это у тебя её нет? – удивился Шокер. – У всех есть, а у тебя нет?
– В прошлом месяце закончилась.
Шокер упёрся локтями в стол, сцепил пальцы и уткнулся в них губами.
– Небо, не лезь ты с ерундой… – сказал Лис, глядя в сторону. – В аэропорту купишь, это пять минут… Шокер, это правда пять минут.
– Дело не в том, сколько это минут, – отозвался Шокер будто нехотя. – Дело в том, что с прошлого месяца прошло уже три недели… Скай, ты, вообще, чем думаешь? И о чём?
Скай торопливо проглотил то, что было у него во рту.
– Виноват, – вздохнул он.
– Что за чёртова безответственность?! – рявкнул Шокер, ударив по столу.
Чувствуется, столам в этом доме вообще крепко доставалось.
– Виноват, больше не повторится, – Скай поднял на командира встревоженные честные глаза.
– Не повторится?! – Шокер тяжело и медленно выдохнул. – А сколько раз у тебя может не повторяться? Ты приказ мой хорошо слышал: на изнанке по-гатрийски не говорить? Хорошо слышал?!
– Да, – тихо сказал Скай.
– И что? – почти ласково продолжал допрашивать Шокер. – Кто вчера пол ночи вопил на гатри?
– Это был личный разговор, – пояснил Скай. – И я не вопил. Я больше слушал.
– Это неважно! – вздохнул Шокер. – Я же ясно сказал: никаких разговоров на гатри. В русском языке хватает слов, чтобы поговорить о любом личном. Если я чего-то настоятельно требую, это не просто так, а для пользы дела. Для вашей же безопасности. Да даже если и просто так, если мне вожжа под хвост попала, неважно. Это был приказ, что непонятно?!
Скай поджал губы.
– Что тебе непонятно?! – не отставал Шокер.
– Я был наедине с сестрой. Наедине как хотим, так и разговариваем! – твёрдо заявил Скай. – Что ты ко мне прикопался? Опять рога режутся?
Шокер швырнул на стол ложечку и резко встал.
– А ну, пошли со мной! – процедил он и пошагал куда-то вглубь дома.
Скай покачал головой, поднялся на ноги и поплёлся следом.
Лис проводил их мрачным взглядом и повернулся к Лали:
– Что это с ним?
– С кем?
– С Шокером?
– А мне почём знать? – угрюмо ответила она, пожав плечами.
– А кому знать? Мне? – фыркнул Лис. – Так я с ним не сплю.
– Не хами, – лениво отозвалась Лали.
– Ты зачем Ская подставляешь? Твои вопли вчерашние весь дом слышал… – не отставал Лис. – Сестра, называется. Я бы такую сестрицу…
– Пошёл ты… – и Лали чётко задала короткое трёхбуквенное направление.
– Не, – покачал головой Лис. – Незачёт. Больше работай над словарным запасом, а то Шокер услышит, совсем расстроится.
Лис несколькими длинными глотками допил кофе, отставил чашку, встал и пошёл из-за стола. Проходя позади Лали, он наклонился к ней и сказал с усмешечкой:
– До чего ж вы, гатрийские бабы, красивые… но без мозгов.
Лали осталась сидеть, прямая, как струна. Лица за чёлкой-занавеской было не видно, но тонкие пальчики, сплетённые вокруг чашки, мелко дрожали.
– Уходи, Апрель, – хрипло сказала она. – Иди отсюда. Я сама приберусь.
Я тихонько встала и, не возражая, удалилась в своё временное пристанище.
Если это именно то, что Лис советовал не брать в голову, то пожалуйста. Я готова не брать. В конце концов, если им не зазорно выяснять отношения в присутствии совершенно чужого человека, то почему мне должно быть неудобно?
А мне почему-то было неудобно. И ещё жалко Лали. Без всякой причины, из обыкновенной женской солидарности. Может, она и правда дура. Все мы дуры, куда ж деваться, кто больше, кто меньше. Да и не знаю я, конечно, что тут у них за дела, может, и поделом ей. Но всё равно Лали мне было жалко.