Девиантный Король
Шрифт:
— Он... назвал? — спрашивает вратарь.
— Клянусь Богом, я не разыгрываю. У меня до сих пор мурашки по коже, серьезно! — говорит Ронан. — Ну же, Элли. Запиши это для нас в следующий раз.
Я не могу сдержать улыбку.
Футболисты, которые раньше бросали на меня суровые взгляды, теперь смотрят на меня с... благоговением?
Коул прочищает горло.
— Прекрати, Ро.
— Нет, ну же, капитан. Не убивай веселье. — Ронан встает на свой стул. — Я открываю аукцион с пятью сотнями. Кто добавит?
Каждый
Ха.
Богатые дети, конечно, делают это по-другому.
Коул качает головой и открывает книгу. Анатомия Зла.
Хм. Кто знал, что футболист интересуется подобными книгами? Хотя я придерживаюсь стереотипов.
— Ты не собираешься есть? — спрашивает Коул, не обращая на меня особого внимания. — Можешь взять мою порцию.
— Она это не ест, — голос Эйдена звучит у меня за спиной, и я ненавижу мурашки, которые пробегают у меня по спине из-за его присутствия.
Он отталкивает Коула в сторону и садится рядом со мной, протягивая две тарелки. На одной паста. На подносе, который он ставит передо мной, салат и паста без глютена.
— Откуда ты это взял? — я смотрю на него снизу вверх. — В кафетерии не подают такую еду.
— Сейчас подают.
Сейчас подают.
Просто так, он заставляет это случиться.
Не хочу, чтобы меня впечатлило, что он принес мне мою первую специальную еду в школе, но это впечатляет. Это самая продуманная вещь, которую кто-либо, кроме моих тети и дяди, сделал для меня. Он вспомнил и сделал так, чтобы это произошло.
Я смотрю на него из-под ресниц.
Быть на хорошей стороне Эйдена Кинга это рай. На его плохой стороне полный ад.
Пришло время выбрать, на чью сторону пасть.
Глава 25
Тетя и дядя почти не появляются дома на протяжении всей недели.
Обычно они переодеваются, наполняют холодильник едой, а потом снова уходят.
Я ненавижу дом, когда никого из них нет, особенно когда это продолжается в течение нескольких ночей подряд, как эта.
Здесь холодно.
Ким провела несколько ночей со мной — и Киром. Мы занимались, выпивали, смотрели последний сезон Люцифера и бездельничали, слушая Coldplay.
Хотя у нее более избирательный вкус в музыке, чем у меня, мы согласны на Coldplay.
За последнюю неделю мне каким-то образом удалось убедить Ким сесть со мной за стол футбольной команды.
Я была одновременно шокирована и горда за нее, когда она села за один стол с Ксандером и притворилась, что его даже не существует.
—
— Я бы с удовольствием осталась, но я не могу подвести Кира.
— Я знаю.
Ее отец вернулся из своих бесконечных дипломатических поездок, и ее мать наконец-то выбралась из студии. Они обещали Кириану семейный ужин несколько месяцев назад, и это их единственный шанс осуществить его.
— Мой дом обычно мертв, поэтому я понимаю, каково это, когда он живой.
Я вздыхаю.
— Повеселись. Пришли мне фотографии Кира.
— А то. — ее губы кривятся. — Надеюсь, что эти двое однажды станут родителями и не разочаруют его.
— Ким...
— Неважно. У Кира есть я. — она пренебрежительно вскидывает руку, когда встает и смотрит на меня со странным выражением. — Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной обо всей этой истории с Кингом, верно?
Ненавижу, как у меня сжимается грудь при одном упоминании его фамилии.
— Обо всей истории с Кингом?
— Знаешь, о той части, где ты кончила ему прямо на лицо? Дважды?
Мои щеки горят, и я жалею, что не могу спрятаться в норе.
— Я подумала, что ты забыла об этом.
— Черт возьми, нет. — она хихикает, подталкивая меня локтем. — Я ждала, когда ты признаешься.
— Я просто... — я прислоняюсь головой к стене. — Я не знаю. Он такой напряженный, и я чувствую, что если поддамся ему, то никогда не найду выход. Не говоря уже о том, что он меня отвлекает. Кембридж не за горами, и я ни за что на свете не позволю ничему отнять это у меня, особенно какой-нибудь драме с парнем, но...
— Но?
— Но я ощущаю болезненное облегчение всякий раз, когда он приходит, чтобы найти меня, загоняет в угол и отнимает решение. Разве это не безумие?
— Обычно все самое лучшее. — она усмехается.
Я игриво толкаю ее в плечи.
— Ты не помогаешь.
— Элли, ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя, но ты слишком... в безопасности. — голос Ким меняется на взрослый тон, которым она разговаривает со своим младшим братом. — Ты так долго жила по правилам, будто ты тридцатилетняя женщина, в восемнадцатилетнем теле.
Мне следовало бы обидеться, но я не обижаюсь.
— Это неправда, — говорю я ей.
— Неправда? — она бросает на меня «ты издеваешься надо мной» взгляд. — Ты не притронулась к мороженому, хотя твоей тети здесь нет. Уверена, что один-два укуса тебя не убьют, но ты даже не хочешь думать о том, чтобы пойти против воли своей тети.
— Такие виды пищи разлагают организм.
— Ты себя слышишь? Ты говоришь совсем как твоя тетя — и это не комплимент.
— Ким!
— Я имею в виду, посмотри на свои интересы.