Девиантный Король
Шрифт:
Человек состоит из кусочков головоломки, и если вы хотите действительно кого-то узнать, то начните с кусочков, которые сформировали его детство. Они основа. Все остальное построено на этом.
У дяди Джексона, например, было здоровое детство. Родители юристы. Стабильный доход. Игрок футбольной команды. Он вырос в стабильного, амбициозного взрослого человека. Именно ожидания его родителей заставляют его быть конкурентоспособным.
У тети Блэр и мамы было плохое прошлое и жестокий, пьющий отец. В отличие от мамы, тетя уехала из Бирмингема,
Независимо от того, насколько она перфекционистка, частичка ее детства просачивается в ее взрослую версию. Она вспыльчива и прибегает к повышенному тону, когда не получает, желаемого.
Даже подсознательно она повторяет насилие, которому подвергал ее отец.
Это бесконечный порочный круг.
Уверена, что поведение Эйдена имеет какое-то, если не все, отношение к его детству.
Начиная с Алисии. Она начинает все больше и больше походить на загадку.
Стоп.
Я хочу обновить голову. Почему я вообще беспокоюсь о нем?
Тем не менее, когда мы с Ким идем по коридору, я не могу не искать черные как смоль волосы и эти металлические глаза.
Мы приходим в наш класс. Коул и Ронан увлеченно беседуют. Или, скорее, Ронан участвует в шоу одного человека, в то время как Коул читает книгу.
Увидев нас, Ронан ухмыляется.
— Bonjour, mes demoiselles — Привет, мои милашки.
Коул кивает в знак согласия.
Я улыбаюсь в ответ, сажусь на свое место и достаю блокнот и карандаши.
— Не хочешь повеселиться у меня дома? — Ронан шевелит бровями, глядя на меня, ясно намекая на то, что произошло на его последней вечеринке.
— Черт возьми, — шепот-крик Ким привлекает мое внимание.
Я следую за ее полем зрения, и мое сердце перестает биться.
Эйден входит в класс с Сильвер в его объятиях.
Глава 32
Мир перестает вращаться.
Я сжимаю карандаш так сильно, что удивляюсь, как он не ломается.
Сильвер обхватывает рукой бицепс Эйдена. Она так радостно болтает, будто они в какой-то банальной подростковой драме. Он одаривает ее своей ослепительной улыбкой, которой одарил меня сорок восемь часов назад.
Что-то внутри меня ломается.
Я слышу звук, громкий и окончательный.
Я чувствую, как рушатся остатки.
Кусочек за кусочком они собираются в темных уголках моей груди.
Металические глаза Эйдена встречаются с моими, сверкая насмешливым снисхождением.
Я почти могу представить, что бы он сказал мне, если бы
Я лишил тебя девственности, и теперь я вернулся туда, где мое место.
У Сильвер самодовольное выражение лица. Я стараюсь не смотреть на нее, на блестящие светлые волосы, ниспадающие каскадом на плечи, или на идеально отглаженную форму.
Королю нужна королева, крестьянка.
Давление нарастает в глазах, но я отказываюсь показывать им, какое воздействие они оказывают на меня.
Не позволю ему снова увидеть, как я плачу. Я была достаточно глупа, проявляя слабость раньше. Теперь нет.
На этот раз Ронан лишился дара речи. Он продолжает смотреть то на Эйдена, то на Сильвер, то на меня, словно в каком-то шоу уродов.
Коул смотрит на Сильвер, затем на Эйдена, прежде чем бросить на меня сочувственный взгляд.
— Ты в порядке? — шепчет Ким у меня за спиной.
Я улыбаюсь и почему-то думаю, что это звучит убедительно.
— Могу я одолжить твой блокнот?
Ким на секунду кажется смущенной.
Я умоляю ее глазами.
Давай, помоги мне, Ким.
— Э-э, да, конечно.
Она роется в своем рюкзаке и протягивает мне свой блокнот.
Я открываю его перед собой и сравниваю наши записи с прошлого урока. Моя рука все еще крепко сжимает карандаш, а плечи напряжены, но удается сохранить как можно более невозмутимое выражение лица.
Я не заплачу.
Королева сук останавливается возле моей парты. Поскольку я не поднимаю головы, мой взгляд ограничен ее рукой, сжимающей руку Эйдена. У нее французский маникюр, и от нее пахнет Шанель. Она всегда пахнет и выглядит стильно, и хотя раньше я никогда не испытывала комплекса неполноценности, сейчас это обрушивается на меня как ураган.
Мой взгляд падает на Найки Эйдена. Отглаженные брюки и легкий запах его чистого запаха. Это навевает воспоминания о том, как он прижимал меня к своей груди.
Все это было игрой.
Глупой, маленькой игрой.
— Ой, ты плачешь, Холодное Сердце? — насмешки от Сильвер.
Конечно, она не оставит меня в покое.
Хотя я знаю, что не должна опускаться до уровня Сильвер и потакать ей, я не позволю ей топтать меня.
Средним пальцем я вытираю под глазами, а затем с улыбкой показываю ей.
— Ой, мои слезы застыли.
Ронан фыркает, а губы Коула изгибаются в подобии улыбки.
Щеки Сильвер краснеют, когда она наклоняется ближе, будто хочет запугать меня.
— Помнишь, что я говорила тебе в прошлый раз, крестьянка?
— Ой, прости. Твои слова недостаточно важны, чтобы я могла их запомнить.
— Хэштег пламя, — кашляет Ронан.
Ким фыркает.
— Ты маленькая... — Сильвер открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но в класс входит миссис Стоун. — Ты ничто, — шипит она мне на ухо. — Знай свое место.