Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

Гилинский Яков Ильич

– установившаяся и известная заинтересованным лицам такса услуг. Например, такса поборов работниками ГАИ была опубликована еще в 1996 г. газетой «Стрела». В газете «Ваш тайный советник» в 2000 г. публиковались размеры взяток ($10 000-15 000) за поступление в престижные вузы Санкт-Петербурга (включая юридические). Средняя же «такса» для поступления в петербургские вузы в 2003 г. – $2500-4000**. Опубликованы существующие таксы в сфере «правоохранительной деятельности»: плата за невозбуждение уголовного дела ($1000-10 000), за изменение меры пресечения с освобождением из-под стражи ($20 000-25 000), за смягчение наказания ($5000-15 000), за игнорирование таможенных нарушений ($10 000-20 000 или 20-25%

от таможенного сбора)***. А вот «расценка услуг» на высшем федеральном уровне: стоимость назначения депутата Государственной Думы на должность председателя комитета – порядка $30 000, стоимость внесения любого законопроекта на рассмотрение Государственной Думы – около $250 000, статус помощника депутата оценивается в $4000-5000****.

* Left N. Economic Development trough Bureaucratic Corruption // The American Behavioral Scientist. 1964, VIII; Scott J. Comparative Political Corruption. Englewood Cliffs, 1972 и др.

** Новая газета. 2003. №49. С.13.

*** Коррупция и борьба с ней. М., 2000. С. 62-63.

**** Гражданские инициативы и предотвращение коррупции / Под ред. А. Ю. Сунгурова. СПб., 2000. С. 41.

Институционализация коррупции в развитых странах Запада рассмотрена В. Рейсменом еще в 1979 г. (русский перевод 1988 г.*), в отечественной литературе этому посвящены, прежде всего, книги В. Радаева** и Л. Тимофеева***, а также диссертационное исследование И. Кузнецова****.

* Рейсмен В. М. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы и реформы». М., 1988.

** Радаев В. В. Формирование новых российских рынков: Трансакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М., 1998.

*** Тимофеев Л. Институциональная коррупция: Очерки теории. М., 2000.

**** Кузнецов И. Е. Коррупция в системе государственного управления: социологическое исследование: Социологическое исследование: Дис. ... канд. соц. наук. СПб., 2000.

Исследования И. Клямкина, А. Олейника, В. Радаева, Л. Тимофеева, Т. Шанина и др.*, позволяют утверждать, что коррупция, наряду с теневой экономикой, теневой политикой, теневым правом и т.п., сформировавшимися в России еще в годы советской власти и сохраняющимися по сей день (пусть иногда в измененном обличьи), образуют институционализированную теневую реальность, не считаться с которой, значит не понимать реальную социальную действительность, происходящие в обществе процессы, а следовательно, находиться в плену прекраснодушных и сладкозвучных иллюзий... «Оказалось, что теневая реальность – это не только "вторая экономика" или коррупция, но охватывающая все общество в целом, законченная институциональная система (экономика, право, административные отношения и т. д.), – вся целиком вне сферы юридического закона»**. И коррупция – лишь элемент (пусть один из важнейших, быть может – самый главный) этой теневой реальности нашего бытия.

* См.: Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический автопортрет постсоветского общества. М., 2000; Опейник А. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики, 2001. № 5. С. 4-25; Радаев В. В. Указ. соч.; Тимофеев Л. Указ соч.; Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М., 1999.

** Тимофеев Л. Указ. соч. С. 62.

§ 2. История коррупции в России

История отечественной коррупции изложена в ряде солидных публикаций*. Здесь остановимся лишь на некоторых «узловых» моментах.

* Голосенко И. А. Феномен русской взятки: Очерк истории отечественной социологии чиновничества // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.Н. №3; Кабанов П. А. Коррупция и взяточничество в России. Нижнекамск, 1995; Кирпичников А. И. Взятка и коррупция в России. СПб., 1997 и др.

Зарождение «легальной» коррупции относится к IX – X вв., когда возникает,

по примеру Византии, институт ((кормления» – древнерусский институт направления главой государства (князем) своих представителей (воевод, наместников) в провинцию без денежного вознаграждения. Предполагалось, что население региона будет «кормить» наместника. Последний обладал огромными полномочиями, и ясно, что население не скупилось на подношения... «Откормленные» воеводы, возвращаясь в столицу – Москву, везли с собой накопленное добро, «подарки», «излишки» которых изымались еще при въезде в «златоглавую» в пользу казны... Так возникала круговая порука взяточников провинциальных и столичных. Кормление было официально отменено в 1556 г., но традиция жить и богатеть за счет подданных фактически сохранилась надолго, быть может – до сих пор. Чем иначе можно объяснить размер заработной платы – нередко ниже прожиточного минимума, установленный в современной России сотрудникам милиции, таможенной службы, государственной санитарно-эпидемиологической службы и др.? Не было недостатка в моральном и государевом осуждении взяточничества (в XIII в. митрополит Кирилл, затем цари Иван III, Иван IV Грозный, при котором состоялась первая известная казнь за взятку), но – «коррупция хроническая и неизлечимая болезнь любого государственного аппарата всех времен и всех народов»*.

* Кирпичников А. И. Указ. соч. С. 4.

Кормление трансформировалось в лихоимство (подкуп за действия, нарушающие действующее законодательство) и мздоимство (за действия без нарушения закона). К XV в. лихоимство и мздоимство уже образовывали систему взяточничества, коррупции. Первым законом, определившим наказание за взятку судей, явился «Судебник» 1497 г. Новое проявление взяточничества – вымогательство известно с XVI в. С этого же времени возникает практика «взятки за лицензию», начатая царским тестем боярином И. Милославским. А глава Земского приказа Л. Плещеев превратил суд в инструмент беспредельного вымогательства. Шурин Л. Плещеева – П. Траханиотов, ведавший Пушкарским приказом, месяцами не выплачивал жалованье стрельцам, оружейникам и иным подчиненным, присваивая деньги. Доведенный до отчаяния народ 25 мая 1648 г. учинил в Москве бунт, требуя выдачи и казни Л. Плещеева, П. Траханиотова, Морозова. Поскольку мятеж не удавалось пресечь, царь (Алексей Михайлович) был вынужден выдать сперва Л. Плещеева, забитого насмерть толпой, а затем и П. Траханиотова, казненного «по правилам». Московский бунт 1648 г. оказался единственным (и в какой-то степени успешным!) в российской истории выступлением против взяточников и коррупционеров.

К XVIII в. коррупция в России становится массовым, тотальным злом Петр I был потрясен ее масштабами. Он пытался с ней бороться привычными репрессивными мерами вплоть до смертной казни (Указы 23 августа 1713 г., 24 декабря 1714 г., 5 февраля 1724 г.). Были казнены за взяточничество сибирский губернатор князь М. Гагарин, обер-фискал (Главный прокурор) А. Нестеров и др. Но все было тщетно (напомним, что ближайший сподвижник Петра – князь А. Меньшиков был и крупнейшим коррупционером...).

Безмерная коррупция царствовала в стране и при наследниках Петра – Екатерине I, Елизавете, Екатерине II и др. К XX в. в России «взяточничество неразрывно сплелось и срослось со всем строем и укладом политической жизни»*.

* Берлин П. Русское взяточничество как социально-историческое явление // Современный мир. 1910. № 8.

Проходили века, менялся общественно-политический строй, но коррупция в России оставалась бессмертной. Так, «коррупция поселилась в Советах еще до прихода их к власти... Коррупция пронзила структуры советской власти с первых же минут ее реального владычества»*. И советское государство с первых дней своего существования предпринимало попытки жесточайшими мерами, включая смертную казнь, бороться со взяточничеством и столь же тщетно. К 1970 гг. советская номенклатура и бюрократия вплоть до руководителей государства и Коммунистической партии были тотально развращены и коррумпированы (достаточно вспомнить «хлопковые», «фруктовые», «рыбные», они же – «узбекские», «казахские», «молдавские», «московские», «одесские» и прочие дела и процессы, отразившие лишь видимую, поверхностную часть явления).