«Девианты»
Шрифт:
— Меньше знаешь — крепче спишь, Зин, — улыбнулась Серова. — Да и какая там может быть тайна? Какая-нибудь чепуха на постном масле…
Однако сама она так не думала. Поэтому, выйдя от Зины, тут же поймала машину и поспешила домой.
— Срочная командировка, потом все расскажу, — объявила она матери, быстро укладывая небольшой чемоданчик. — Поезд через час, надо торопиться.
— Да ты когда вернешься-то? — забеспокоилась женщина. — Это не опасно?
— Мам, да ты что? — рассмеялась Серова. — Дня через три-четыре опять буду дома.
…Поезд набирал ход. Светлана вышла в тамбур и встала у окна. Жадно вглядываясь в родные пейзажи, пыталась получше запомнить. Когда она увидит их в следующий раз? Через год? Спустя пять лет? А, может, никогда?
— Чай? Кофе? — из служебного купе вышла симпатичная проводница.
— Да… чай… — Света улыбнулась сквозь слезы. — И большую шоколадку, пожалуйста.
На следующее утро в корреспондентскую заглянула Яблонская.
— Не редакция, а шалман! Все на оперативку собрались, а ей особое приглашение нужно! — выпалила она и недоуменно уставилась на рабочее место Серовой. — А что, Светланы Андреевны до сих пор нет?
— Вообще непонятное что-то, — пожала плечами Корикова.
— Да уж, случай беспримерный, — поддакнул Ростунов.
— Мы уж ей обзвонились, — подал голос Вопилов. — Телефон отключен, представляете?
Почуяв недоброе, Яблонская ретировалась в свой кабинет. Там ее уже ждал Кудряшов с листком в руках.
— Вот, — он положил его перед Яной. — Еще одна. По факсу прислала. И тоже из Москвы.
Яблонская быстро пробежала бумагу глазами. Серова просила уволить ее по собственному желанию.
— Но ей-то чего не хватало? — тихо произнесла Яна. — И премию я ей всегда выписывала в полном объеме, и больничные через бухгалтерию не проводила, и отгулы без административного давала. Скоро собиралась у Кармана абонементы бесплатные в «Аполло» пробить для нас троих… Почему она сбежала? Я без нее как без рук!
— Да, жаль Светку, — вздохнул Кудряшов. — Очень толковая. Работу делала как за себя кидала. И все — тихо, мирно, без шума и пыли
Яна покосилась на него — не камешек ли это в ее огород? — но ничего не сказала.
— И хоть бы объяснила, что не так, — сокрушалась она. — Поговорили бы начистоту. Неужели на меня обиделась? Подумаешь, немного поцапались, но нельзя же из-за этого хлопать дверью!
— Она и не хлопала, — напомнил Кудряшов. — Ушла по-английски…
— И что я теперь скажу коллективу? За три дня второе заявление! А на кого оставлю газету?
— Успокой людей, — посоветовал Олег. — Сегодня же объяви о том, что скоро уйдешь и назови имя преемницы… преемника…
— Преемницы? — встрепенулась Яна. — Сдается мне, в этой редакции все знают больше, чем главный редактор!
— Ее порекомендовала Света. Сказала, что перспективная девочка…
— Да кто же?!
— Ну не Юлька
Яблонская глотнула ртом воздух, помолчала пару секунд и решительно сказала:
— Пока я здесь главный редактор, Корикова к этому креслу на пушечный выстрел не приблизится.
Выдержала паузу и громко добавила:
— Я сказала!
В дверь деликатно постучали. Алина с неохотой отвлеклась от работы:
— Да-да?
— Как живете — как животик? — в кабинет заглянула румяная и чуть пополневшая Яблонская. — А мы к вам с Пусиком в гости идем…
Корикова с умилением воззрилась на синий конверт, который Яна прижимала к груди. Личика Пусика видно не было, но Алина сочла стратегически верным ходом всплеснуть руками и воскликнуть:
— Ах ты моя прелесть! Вылитый папа! А нижняя губка твоя, да, Ян?
С недавних пор Корикова и Яблонская перешли на «ты».
— И сколько нам уже? — продолжила Алина тем же умильным тоном.
— Нам с Пусиком четыре месяца и двадцать три дня, — гордо отрапортовала мамаша.
— Скажите, пожалуйста, какие мы уже большие! — восторженно воскликнула Корикова. — Ян, присаживайся, сейчас чайку тебе заварю витаминного…
Обсудив радости материнства и проблемы детства, перешли к делам служебным.
— Ну что, Алин? Регулярно читаю газету. Вполне, вполне, — с покровительственной улыбкой констатировала Яна и добавила, явно превозмогая себя: — Справляетесь.
— Спасибо, — чуть смутилась Корикова. — Ребята молодцы, конечно. Без них я что? У Ростунова словно второе дыхание открылось. Ты не поверишь, Рыкова начала работать! Теперь ее на вернисажи и концерты не загонишь. В коммуналку вгрызается, через день ходит в кремль с чиновниками скандалить. Ты знаешь, ее в коридорах власти уже бояться начали!
— Я такая же была, пока редактором не стала! Как у нее с Филатовым-то?
— Живут. Пока неофициально. Юлька все развод Димке не дает…
— Да что за ерунда?! Прожили вместе три дня, детей нет…
— Да в том-то и дело, что Юлька какую-то беременность выдумала, справки достала… Ой, Ян, это концерт был! Ходила живот выпячивала изо всех сил, девчонки говорят, что даже подкладывала что-то. Димка вообще позеленел от злости. Всем доказывал, что он к ней не прикасался даже!
— Ну? Ну? — глаза Яблонской горели любопытством.
— Ну а потом беременность рассосалась. И вроде как от развода уже не отвертишься. Так Юлька что выдумала? Заманила Димку к себе домой под видом передачи ему каких-то вещей, а на следующее утро хай подняла, что он ее изнасиловал! Весь коллектив на ушах стоял, Ростунов рвался Филатову морду бить. Зинка тоже поверила, Димона из квартиры выставила… А через две недели Колчина завела старые песни о главном. Тошнить ее начало, в талии распирать…
— Так, значит, правда насчет Димки-то?
— Да какое там, Ян. Вторая беременность рассосалась, как и первая!