Девичник. Тихие омуты
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты легла на спину, подняла руки вверх, закрыла глаза. Ты не должна прикасаться ко мне, не должна делать никаких движений, никакой активности. Если ты почувствуешь, что подступает оргазм, не вздумай кричать. Тихо, таинственно, ничего лишнего.
«Это похоже на права арестованного, особенно в том месте, где нужно хранить молчание», — подумала Лада, но вслух ничего говорить не стала, впрочем, и отказываться — тоже. Восприняв ее молчание как принятие условий, мужчина поцеловал ее в щеку, подошел к миниатюрному столику и из одного из его бесчисленных ящичков достал
Мужчина снова принялся ласкать ее тело. Он делал это изысканно, умело, так что в какой-то момент Лада позабыла про условия игры и, приподнявшись, провела рукой по обнаженной спине, на которой так возбуждающе играли мышцы.
— Убери руки! — Тон, не допускающий возражений, охладил пыл Лады. Она снова вытянула руки над головой, сомкнув их для разнообразия в замок. Это было в диковинку: не иметь возможности проявить свои чувства. С нее сняли сапоги, колготки, трусики. Мягкие складки платья оказались под ягодицами. Мужчина перешел к активной фазе совокупления, в которой Ладе нужно было поднапрячься, чтобы не навлечь на себя гнев этого странного партнера. Нельзя сказать, что она получила особое наслаждение, но ее легко возбудимый организм все же дал ей возможность и в таких экстремальных условиях получить наслаждение. Не выразив это ни единым звуком, Лада дождалась, пока мужчина остановился и, облегченно выдохнув, лег сверху. Подняв голову, он хитро посмотрел на нее:
— Задавил?
— Мне уже можно говорить? — удивленно спросила Лада.
— Конечно! — Мужчина мгновенно понял, что не слишком осчастливил ее сексом на бильярдном столе.
Освободив Ладу, он быстро поднялся. А она продолжала лежать, бесстыдно расставив ноги, глядя в потолок. По звукам она догадалась, что мужчина одевается. Почему-то Лада лежала и думала о том, куда он денет презерватив, полный спермы. Засунет в один из ящичков миниатюрного столика? Эта мысль рассмешила ее, но, учитывая то, что совсем недавно ей нельзя было проронить и звука, она сдержала смех.
Спина болела, руки отекли и теперь по коже бегали неприятные иголочки. Лада лежала, сжимая и разжимая кулаки. Так она пыталась восстановить кровообращение, чтобы ее онемевшие пальцы без проблем смогли справиться с колготками, змейкой на сапогах. Прошло пару минут, и Лада решила, что трусы она точно сможет надеть и потерявшими чувствительность пальцами. Поэтому она медленно поднялась.
Мужчина сидел на диване, закинув ногу на ногу, и наблюдал за ней. Он снова имел респектабельный вид. Глядя на него, Лада никогда бы не подумала, что это чертов извращенец, любимая поза которого сверху, а партнерша при этом — бревно бревном.
— Ты разочарована? — закуривая, спросил мужчина. Лада молча одевалась. Ей было и смешно, и грустно. Нет, она точно не должна была выходить из дома. Бильярдная не то место, где она может найти развлечения по себе.
— Кажется, ты испытала оргазм, — выпуская дым, заметил мужчина.
— Это для меня не проблема. — Одевшись, Лада тряхнула волосами, поправила высокий ворот платья, зябко поежилась. — Я испытываю оргазм от одной мысли о предстоящем сексе.
— Ты невероятная женщина!
— Я знаю, но сегодня я впервые была в роли резиновой бабы. — Лада подошла к дивану, стала напротив мужчины и, чуть склонив голову набок, спросила: — Неужели тебе понравилось?
— Между прочим, я не принуждал тебя. Могла бы и отказаться.
— Не в моих правилах отказываться от возможности почувствовать в себе член.
— Ты его получила. — Мужчина уже не выглядел самоуверенным, как в первые минуты знакомства.
— Слушай, зачем тебе живая женщина? Хочешь, я подарю тебе на двадцать третье февраля резиновую?
— Это недешевый подарок, — опешил мужчина. Он был задет и одновременно прятал обиду. Эта белокурая дива вела себя настолько свободно, настолько раскованно, что он был готов простить ей любую колкость. Ему было важно, чтобы она пришла еще и еще. Откуда взялось это сокровище в серебряных сапожках? Неужели есть в мире хоть один нормальный мужик, который откажется от возможности поиметь ее? Даже он, со своими особыми взглядами на секс, получил сегодня наслаждение высшего качества. И все-таки, как все женщины, она глупа. Неужели она не понимает, что трахать резиновый манекен и такую горячую блондинку — небо и земля!
— Я не делаю дешевых подарков, во-первых, и ненужных, во-вторых. Как еще я могу отблагодарить тебя за незабываемые мгновения? — иронично произнесла Лада.
— Ты придешь еще? — Без долгих предисловий, мужчина перешел к главному.
— Не знаю. — Лада достала из сумочки сигареты и зажигалку, закурила и, выпуская дым в сторону не сводящего с нее глаз любителя фригидных красоток, добавила: — Когда мне снова захочется представить, что я бревно, а меня пытаются распилить, — обязательно.
— Грубо, — обиженно ответил мужчина. — Уверен, у тебя тоже есть сексуальные фантазии.
— Есть, — согласилась Лада и села рядом. — Но в них гораздо больше свободы, чем запретов.
— А если я скажу, что в следующий раз ты сможешь быть самой собой, ты придешь? — В его голосе была мольба.
— Так, да? — Лада издевательски выдерживала долгую паузу. Она поняла, что перед ней еще одна жертва ее красоты. Кажется, он так переживал, что у него весь хмель куда-то подевался. Напряженный, взволнованный, умоляющий, жалкий — это был явно не герой ее романа. — Я подумаю.
— Прозвучало как отказ, — разочарованно произнес мужчина. Лада оставила его слова без комментария. Она медленно повернула голову в сторону бара. Там стояло столько соблазнительных бутылок. Одна из них особенно привлекала. — Хорошо. Не отвечай сейчас. Но я хочу… Угостить тебя. Не возражаешь?
— Если ты о шампанском — я только за.
После того как они выпили бутылку шампанского с горьким черным шоколадом, Лада грациозно удалилась, попросив не провожать ее. Она шла, прислушиваясь к громкому стуку своих каблуков. Это была своеобразная музыка, которая всегда говорила о настроении. Медленно, тихо, неритмично — плохи дела, а вот так, как сейчас — громко, четко, быстро, — полный порядок. Лада вышла из бильярдной, оглянулась на яркую вывеску: «Клуб настоящих…».