Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова

Барков Иван Семенович

III

С своей, Гомерка, балалайкой И ты, Виргилишка, с дудой, С троянской вздорной греков шайкой Дрались, что куры пред стеной. Забейтесь в щель и не ворчите И свой престаньте бредить бред. Сюда вы лучше поглядите — Иль здесь голов удалых нет? Бузник Гекторку — если в драку — Прибьет как стерву и собаку.

IV

О ты, Силен, наперсник сына Семелы ражей красной муж, Вином раздута животина, Герой в пиянстве жадных душ, Нектаром брюхо наливаешь, Смешав себе с вином сыты; Ты пьешь, меня позабываешь И пить не дашь вина мне ты? Ах,

будь подобен Ганимеду, Подай вина мне, пива, меду.

V

Вино на драку вспламеняет, Дает в бою оно задор, Вино пизду разгорячает, С вином смелее крадет вор, Дурак напившися умнее Затем, что боле говорит, С вином и трус живет смелее, И стойче хуй с вина стоит, С вином проворней блядь встречает, Вином гортань, язык вещает.

VI

Хмельной баханта целовальник, Ты дал теперь мне пить, крючок; Буян я сделался, охальник, Гремлю уж боле как сверчок. Хлебнул вина — разверзлась глотка, Вознесся голос до небес, Ревет во мне и хмель и водка, Шумит дуброва, воет лес, Трепещет твердь и бездны бьются, Пыль, дым в полях, прах, вихрь несутся.

VII

Восторгом я объят великим, Кружится буйна голова; Ебал ли с жаром кто толиким, Пизда чтоб шамкала слова? Он может представленье точно Огню днесь сделать моему, Когда в пизде уж будет сочно, Колика сладость тут уму! Муде пизду по губам плещут, Душа и члены в нас трепещут!

VIII

Со мной кто хочет видеть ясно, Возможно зреть на блюде как, Виденье страшно и прекрасно — Взойди ко мне тот на кабак Иль, став где выше на карету, Внимай преславные дела, Чтоб лучше возвестити свету, Стена, котора прогнила, Которая склонилась с боем, Котора тыл дала героям.

IX

Между хмельнистых лбов и рдяных, Между солдат, между ткачей, Между холопов, бранных, пьяных, Между драгу, между псарей Алешку вижу я стояща, Ливрею синюю спустив, Разить противников грозяща, Скулы имея взор морщлив, Он руки спешно простирает, В висок ударить, в жабр жадает.

X

Зёвес, сердитою биткою По лбам щелкавши кузнецов, Не бил с свирепостью такою, С какой он стал карать бойцов, Расквасивши иному маску, Зубов повыбрал целый ряд, Из губ пустив другому краску, Пехнул его в толпу назад, Сказал: — Мать в рот всех наебаюсь, Таким я говнам насмехаюсь!

XI

Не слон ети слониху хочет, Ногами бьет, с задору ржет, Не шмат его в пизде клокочет, Когда уж он впыхах ебет, — Бузник в жару тут стоя рвется, И глас его, как сонмов вод В дыре Плутона раздается, Живых трепещет, смертных род. Голицы прочь, бешмет скидает, Дрожит, в сердцах отмстить желает.

XII

Сильнейшую узревши схватку И стену где холоп пробил, Схватил с себя, взял в зубы шапку, По локти длани оголил, Вскричал, взревел он страшным зевом: Небось, ребята, наши — стой! Земля подвиглась, горы с небом, Приял бурлак тут бодрость строй. Уже камзолы уступают, Уже брады поверх летают.

XIII

Пошел бузник — тускнеют вежды, Исчез от пыли свет в глазах, Летят клочки власов, одежды, Гремят щелки, тузы

в боках. Как тучи с тучами сперлися, Секут огнем друг друга мрак, Как силны вихри сорвалися, Валят древа, туманят зрак — Стеной так в стену ударяют, Меж щек, сверх глав тычки сверкают.

XIV

О, бодрость, сила наших веков, Потомкам дивные дела! О, храбрость пьяных человеков, Вином скрепленные чресла. Когда б старик вас зрел с дубиной, Которой чудовищ побил, Которой бодрою елдиной Сто пизд, быв в люльке, проблудил, Предвидя сии перемены, Не лез бы в свет он из Алкмены.

XV

Бузник не равен Геркулесу, Вступив вразмашку, начал пхать, И самому так ввек Зевесу Отьнюдь мудом не раскачать. Кулак его везде летает, Крушит он зубы внутрь десен, Как гром, он уши поражает, Далече слышен в жопе звон. Трепещет сердце, печень бьется, В портках с потылиц отдается.

XVI

Нашла коса на твердый камень, Нашел на доку дока тут, Блестит в глазах их ярость, пламень, Как оба страшны львы ревут, Хрепты имеющи согбенны, Претвердо берцы утвердив, Как луки, мышцы напряженны, Стоят, взнося удар пытлив, Друг друга в силе искушают, Махнув вперед, назад ступают.

XVII

Недолго длилася размашка, Алешка двинул в жабры, в зоб, Но пестрая в ответ рубашка Лизнул бузник Алешку в лоб, Исчезла бодрость вмиг, отвага, Как сноп упал, чуть жив лежит, В крови уста, а в жопе брага, Руда из ноздрь ручьем бежит, Скулистое лицо холопа Не стало рожа, стало жопа.

XVIII

На падшего бузник героя Других бросает, как ребят, Его не слышно стона, воя, Бугры на нем людей лежат, Громовой плешью так Юпитер, Прибив Гиганта, бросил в ад, Надвигнув Етну, юшку вытер — Бессилен встати Енцелад, Он тщетно силы собирает, Трясет плечми и тягость пхает.

XIX

Как ветр развеял тонки прахи, Исчез и дым, и дождь, и град, Прогнали пестрые рубахи Так вмах холопей и солдат, Хребет, затылок окровленный, Несут оне с собою страх, Фабришны вовсе разъяренны Тузят вослед их в сильный мах. Меж стен открылось всюду поле, Бузник не зрит противных боле.

XX

С горы на красной колымаге Фетидин сын уж скачет вскоко, Затем, что ночь прошед в овраге, Фату развесила платок, Тем твердь и море помрачились, А он с великого стыду, Когда Диана заголилась, Ушел спать к матери в пизду. Тогда земля оделась тьмою, А тем конец пришел дню боя.

XXI

Главу подъяв, разбиты нюни Лежат в пыли прибиты в гроб, Точат холопы красны слюни, Возносят к небу жалкой вопль. Фабришны славу торжествуют И бузника вокруг идут, Кровавы раны показуют, Победоносну песнь поют. Гласят врагов ступлено жало, Гулять восходят на кружало.

XXII

Уже гортани заревели И слышен стал бубенцов звук, Уже стаканы загремели И ходят сплошь из рук вокруг. Считают все свои трофеи, Который что в бою смахал, Уже пошли в расплох затеи, Иной, плясав, себя сломал. Как вдруг все зданье потряслося, Вино и пиво разлилося.