Девки гулящие 2
Шрифт:
Замок этот ещё не стар – только в одиннадцатом году архитектор Чарушин вятскому миллионеру и владельцу заводов, а также пароходов его построил. Попаданец в это время уже здесь был и наблюдал процесс возведения данного красного здания. Не раз видел, как сам Тихон Филиппович строителей распекал за что-то ему не понравившееся. Ежели замечал он, что где-то по его мнению кирпичик не так уложен – всю дневную работу заставлял переделывать.
Потрудился на славу Чарушин – хорош готический замок у него получился. Впрочем, некоторый опыт такого строительства у него уже имелся. До этого он возвёл подобный особняк в селе Вознесенском местному кожевенно-обувному королю Николаю Вахрушеву. Ванька
Хорошо сейчас дела идут у Вахрушева – война помогла, а ведь перед этим чуть ли не банкротом уже себя объявлял. Много сапог и ботинок сейчас армии требуется, вот и льются рекой заказы к нему от военного ведомства.
Не только снаружи красив красный замок, внутри тоже всё на высшем уровне сделано. После открытия дома инвалидов и сирот жителям города разрешено было его осмотреть – вот Ванька с сестрами и не упустили такую возможность. Везде проведено электричество, сделано водяное отопление, чуть ли не в каждой комнате телефоны, на любом этаже душевые комнаты, даже лифт в замке имеется. Стены отделаны – как во дворце султана из восточной сказки.
Поговаривали, что стены одной из комнат хотел Булычев выложить сплошь серебряными рублями, но так как на них император изображен, предварительно испросил его в этом деле разрешения. Телеграмму в Санкт-Петербург отбил, а вскоре и ответ получил: «НЕ ВОЗРАЖАЮ ТЧК РЕБРОМ ТЧК НИКОЛАЙ».
Искал Ванька тогда в мае в замке эту комнату, но не нашел. Все этажи обошел, в подвал даже спустился. Прачечную и восточную баню там обнаружил, а комнаты с рублями нигде нет…
Народу тогда пришло на открытие – страсть. Солдаты рядами выстроились, выздоравливающие из госпиталей тоже присутствуют, местное начальство в полном составе, учащиеся, рабочие, крестьяне даже из уездов приехали… Кого только не было. Тут и детки в нарядных костюмчиках, и барышни с зонтиками, и мужики с котомками за плечами – в город на рынок выбрались, а на торжество попали…
Тихон Филиппович свой дворец под дом инвалидов за малую часть цены отдал, да ещё и двести тысяч рублей от себя приплатил на его обустройство.
На среднем этаже, Ванька сам видел, устроили палаты для детей-сирот, классную комнату, столовую, буфетную и швейную мастерскую. Нечего детишкам лодырничать – пусть ремеслу обучаются.
На верхнем этаже комнаты особняка превратили в палаты для инвалидов, библиотеку, читальный зал и ещё одну мастерскую.
По стенам везде иконы и картины развешаны были – горожане много их тогда пожертвовали. В аванзале бюст правящего императора установили и портреты купцов разместили. Всё правильно – дом то инвалидов и сирот под личным покровительством Николая Александровича находится, а купцы денежками помогали на его обустройство.
Забегая вперёд, надо сказать, что дом инвалидов и сирот в этом до сих пор самом красивом здании города пробудет не долго. Уже в девятнадцатом году его займет штаб Третьей армии Восточного фронта, а затем ВятГубЧК. На момент написания данного текста здесь размещается Управление ФСБ России по Кировской области. Ванька Воробьев об этом пока не знает, а в воспоминаниях о весенних событиях витает и в сторону Больше-Хлыновской на телеге своей катит.
Вятка и Ванька продолжают жить своей размеренной тыловой жизнью, а в это время немецкие войска во время второй битвы при Ипре уже применили химическое оружие, происходит геноцид армян в Османской империи, немецкая подводная лодка U – 20 потопила британский лайнер «Лузитания», столица Германской Юго-Западной Африки Виндхук занята южно-африканскими войсками, русские войска оставили Перемышль, а австро-германские вновь заняли Львов…
Глава 18 Пленные
Как только в 1914 году Великая война началась, так в Вятке появились и пленные, а кое-кто из них ещё и раньше.
Некоторые прямо тут и жили – работали, на базар и в магазины ходили, в губернской больнице лечились и даже в Ванькины заведения заглядывали. Ещё и противоборствующими армиями ни одного выстрела сделано не было, а они уже пленными стали.
Это были австро-венгерские и германские подданные, проживавшие на территории Вятской губернии. Властями Российской империи они были признаны неблагонадежными и превращены в так называемых гражданских пленных.
Еще менее повезло из этой категории лиц тем, кто являлся мужчиной в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет. Это вообще был военнообязанный из вражеского стана, ещё более опасный для России человек. Он сразу же получал статус настоящего военнопленного, а не гражданского.
Перешерстили население губернии – оказалось, что имеется тринадцать германских и четырнадцать австро-венгерских подданных. Военнообязанных по возрасту среди них не обнаружилось. Что делать – пришлось их в плен брать, гражданский. Жить они, как жили продолжили, но статус свой поменяли.
Вскоре к этим бедолагам из других губерний империи ещё девятнадцать германских и один австрийский подданный присоединились. Вятская губерния то тыловая, к приграничным территориям не относится, вот и депортировали их сюда, подальше от театра военных действий. Хорошо ещё не в Томскую губернию они попали как первоначально это предполагалось.
Настоящие военнопленные, захваченные на поле боя или сдавшиеся в плен сами, появились в Вятке двадцать девятого августа. Это были сорок австро-венгерских военнослужащих. Слава Богу, что Ванькины сестры об этом не знали, а то бы опять на железнодорожную станцию намылились на их прибытие смотреть.
На следующий день, тридцатого августа, их вообще четыре сотни опять же железнодорожным транспортом в Вятку доставлено было. Среди пленных не только нижние чины находились, а имелся даже один офицер. Конвоировали их российские солдаты. Тут уж сестрицы своего не упустили – сходили на это явление, ранее в Вятке не виданное, подивиться, а потом и Ваньке все рассказали. Он то, понятное дело, на пленных смотреть не ходил.
Второго сентября, уже на пароходе в Вятку пленных привезли. Тут и офицеров много было – тринадцать из австро-венгерской армии и двое из германской. Среди солдат же разнообразие национальностей вообще зашкаливало – были и поляки, и чехи, и русины, и венгры, и итальянцы… Даже евреи. Целых три десятка. Команда парохода вятчанам рассказала, что итальянцы всю дорогу пели и плясали – наверное рады были, что в плену оказались. Эту партию в Вятке не оставили. Переночевав прямо на пароходе у пристани, утром они отправились пешком в Слободской.
На следующие партии пленных жители Вятки уже меньше внимания обращали – привыкли. Их же всё везли и везли. Вятская губерния входила в состав Казанского военного округа, а на его территории в годы войны было размещено почти триста тысяч военнопленных.
Осенью и зимой четырнадцатого, а также весной пятнадцатого года куда бы Ванька Воробьев в Вятке не пошел – везде ему пленные попадались. Полотно дороги, например, они весь октябрь на Владимирской в порядок приводили. В других местах города канавы копали, имеющиеся в обилии ямы засыпали, деревянные трубы для стока воды ремонтировали… Щебнем проезжую часть в городе покрыть – тоже их была работа. Зимой военнопленные заготавливали в лесу дрова и возили их в город. Расчисткой улиц Вятки от снега часть из них ещё была постоянно занята.